Огонь в твоей крови - Лана Ежова Страница 16

Она — ребенок индиго.

— Индиго, — растягивая гласные, произнесла вслух девочка. Гипотетическая принадлежность к поколению детей будущего безумно ей нравилась.

Мечтательный взгляд с монитора компьютера, где бежали титры закончившегося фильма, скользнул по комнате и зацепился за ветровку, висящую на спинке стула. Эту спортивную курточку Катя надевала в день столкновения с маньяком, и именно эта вещь подтолкнула ее к страшному открытию.

Если она может воспламенять предметы, то, выходит, никакого таинственного спасителя и не было?!

США, Нью-Йорк, 4 мая

Аня придирчиво и нарочито медленно оглядела каждый из четырнадцати идентичных браслетов. Затем подняла насмешливые глаза на молчавших во время опознания полицейских и со вздохом произнесла:

— Его здесь нет.

— Вы уверены, Аня? — черкая что-то в своих записях, спросил детектив Митчелл.

— У моего браслета на подвеске в виде яблока есть щербинка. Она осталась после удара о морду одного приставучего кровососа, — с готовностью пояснила девушка.

— Аня, не забывайтесь, оскорблять другие расы некорректно.

— Простите, больше не буду.

— По каким еще приметам можно опознать украденный браслет? Может, посмотрите снова?

— Бросьте, вы ведь маг и не хуже меня чувствуете, что магии в лежащей на столе бижутерии нет и капли. Качественные украшения, не спорю, копия моего браслета, но полуночнику они бесполезны.

— Что ж, будем искать дальше. — Первым поднялся вампир.

— Не стоит, я уже нашла. Вчера выкупила его у перекупщика краденых артефактов.

Девушка с садистским удовлетворением наблюдала, как каменное выражение лица вампира стирает гнев.

— И ты молчала?! За дураков нас держишь?

— Что вы! И не думала!

Пару секунд детектив Хантингтон буравил Данилевскую взбешенным взглядом. Затем резко развернувшись, покинул конференц-зал, на ходу бросив раздраженно:

— Митчелл, если не хочешь, чтобы я ее придушил, разговаривай с этой дурой сам.

Маг лишь хмыкнул на выходку напарника.

— Аня, простите за откровенность, вы в своем уме? Зачем злите моего коллегу?

— Наверное, не в своем, раз крышу срывает, стоит кровососу оказаться так близко.

— Анна, вы обещали, — одернул девушку маг. — Детектив Хантингтон — профессионал и обычно не имеет предубеждений по отношению к подозреваемым, но вы его допекли.

— Исходя из ваших слов, этот вампир — идеальный страж закона, неподкупный и справедливый. Но ведь вторую зарплату он получает у хозяина Нижнего Амстердама?

— Нет, Дерек сам по себе, вампир-одиночка.

— Вольный стрелок? — ухмыльнулась ведьма.

— Типа того.

— Попытаюсь поверить в подобное чудо, — недоверчиво произнесла девушка. — У вас есть еще ко мне вопросы? Или могу быть свободна?

— Спасибо за сотрудничество, мисс.

Анна шла на свое рабочее место в приподнятом настроении. Хотелось верить, что афера с одинаковыми браслетами, изготовленными в кратчайшие сроки китайскими ювелирами, поможет ей выпутаться из неприятностей. Конечно, даже если она будет чиста перед законом, принц вампиров Нижнего Амстердама может проверить результаты официального расследования. И, докопавшись до правды, предъявить свой счет.

Пойдя на поводу у ненависти к кровососам, она убила поставщика живого товара для главного вампира штата Нью-Йорк. К несчастью, принц клыкастых благоволил Блеквуду и так просто его смерть не оставит без отмщения.

И все-таки Аня надеялась на благополучный исход.

Открыв дверь, она вдохнула тонкий аромат цветов, заполнивший пространство огромной комнаты. На ее рабочем столе лежал букет алых роз. Алых, как артериальная кровь. Облизав враз пересохшие губы, магичка медленно приблизилась к неожиданному подношению. Преодолевая отвращение, запустила пальцы в букет в поисках записки. И молила небеса, чтобы цветы оказались не от того, чье имя первым пришло ей в голову.

«Расстояние и время не смоют боль моей потери. Я помню и жду. Аристарх». Девушка смяла карточку, подписанную вычурным летящим почерком. Хорошо, что коллеги на обеде. Она одна в кабинете, и никто не видит ее перекосившееся лицо.

— Анита! — Возбужденно сверкая серыми глазами, в комнату полевых агентов влетела Гала. — Пятьдесят пять роз! Кто-то неприлично щедр!

Аристарх обожал показательные жесты.

— Записка написана по-русски, я не смогла прочесть, — бесстыдно призналась блондинка. — И теперь сгораю от нетерпения! Скажи, кто этот щедрый мужчина?

— Лучше не надо, тебе не понравится ответ, — криво усмехнулась Данилевская.

— Да ладно тебе, тот, кто прислал подобное великолепие, не может не нравиться.

— Я собираюсь их выбросить.

— Ты что! Даже если даритель тебе отвратителен, так нельзя. Познакомь с ним, может, мне понравится.

Секретарь медленно провела рукой, гладя рдяные бутоны и длинные стебли. Цветы, словно живые, воспротивились фамильярности — и на подушечке указательного пальца Галы повисла багровая капля. Хищные цветы… как и сам даритель.

— Букет прислала одна богатая, толстая и жутко уродливая лесбиянка.

Гала, держащая поцарапанный палец во рту, гадливо сплюнула:

— Ты пошутила?

— Нет. — Аня, старательно сдерживая смех, продолжала вдохновенно врать: — Мы познакомились на выставке в картинной галерее, и она теперь все никак не отстанет. Хотя, как она обмолвилась, тетка обожает натуральных блондинок. Так что, вас познакомить?

Гала пытливо вглядывалась в лицо сотрудницы.

— Ты прикалываешься, — наконец поняла она и надула губы. — Не хочешь говорить правду, применять пытки не буду.

Магичка с усмешкой попросила:

— Выброси в мусорку, ладно?

— Сама выбрасывай свою гадость, — обиделась Гала.

Проследив, чтобы секретарь ушла, а не затаилась за одной из раскидистых кадочных пальм, Аня спрятала лицо в ладонях.

Аристарх не оставлял ее в покое, регулярно напоминая о себе подарками. Только раньше цветы девушка находила у порога своей квартиры.

Как же ее все достало! Родные не могли ни убить неуловимого вампира, ни обезопасить ее от его влияния. И спрятали там, где Аристарх объявлен персона нон грата. Что не поделили мастер-бродяга и принц Нижнего Амстердама, ведьму не интересовало. Главное, чтобы они не мирились ближайшие сто лет.

4 мая

— В четверг четвертого числа четыре чумазых чародея…

— Ошибочка — нас шесть.

— Я говорю о чародеях, а не чародейках.