Совсем не прогрессор - Марик Лернер Страница 16

Остальные мгновенно шарахнулись в стороны. Стрельба по бегающим мишеням. Очередь, еще очередь. Подраненный тянет ногу, стараясь укрыться за камнем. Не стоит добивать, пусть лучше с ним возятся. Один как минимум занят. Минус один стрелок. Еще три патрона, откатиться в сторону, вставить новый рожок. Время течет не секундами — расстрелянными патронами. Как они кончаются, тут карачун приходит.

По соседству лупит длинными очередями из ручного пулемета Силин. Трех-четырех он вначале успел снести, теперь просто не дает головы поднять. Стреляет, не особо стремясь попасть, — нагнать страху. Каждый дух должен быть уверен: именно к нему и летит свинец, — и не высовываться. Удалось. Борцы за веру растерялись и открыли беспорядочную неприцельную пальбу. Атаковать по открытой дороге им совершенно расхотелось.

Пули зашлепали по камню. Кто там такой резвый? Откатился в сторону — и две очереди в копошение. Еще один дернулся и, выронив автомат, свалился в неестественной позе. На чистом чутье определил стрелка. Спроси как — и слов не найдется.

— Кажись, отходят, — сообщил Сила, продолжая стрелять короткими очередями. — Лишь бы на ту гору не успели залезть. По прямой метров восемьсот. С АБМ не достать, а с винтаря запросто.

Силина правильно не называли даже командиры. Прилипло к нему Сила и от фамилии, и от небрежной мощи, с которой он таскал свой возлюбленный ПБ, совершенно не уставая, по горам.

— Операция провалена, — говорит он, меняя очередной рожок. Еще четыре осталось. — И хрен с ней. Зашли бы к нашим с тыла — весь взвод покрошили. А так выскочим чисто. Вертушки заберут — и смываемся, пока духи не сообразили, что к чему. Прогулялись и домой. Медальку, правда, не дадут. — Силин заржал. — Небось, губу раскатал? Тебе не положено. За сидение в арьергарде наград не дают. Вот убили бы — тогда другое дело. Страшно любят у нас награждать посмертно. Ты живой?

— Пошел ты!

Еще одна пулеметная очередь и довольный комментарий:

— Готов. Давай, ефрейтор Низин, исполни подходящее к случаю из репертуара певца империализма.

— Да ерунда, — возмущается он, — пока Британия захватывала колонии, Киплинга не учили в школах, а в наше время вообще глупо.

— Не спорить со старшим по званию!

— Суров наш закон — «лучше пуле подставить грудь…», — с чувством продекламировал Киплинга про лучше, чем, мол, заживо гнить в рудниках, добываючи всякую гадость.

Господи, рывком садясь на койке и мотая головой, подумал Сашка. Сколько ж можно! У меня до Афгана жизни не было? Девушки, мороженое, кино и друзья… Почему вечно стрельба? Что я с этого усвоить должен? Достало уже. Сознательное — бессознательное. Чхать я хотел на эти глупости.

Он вытащил из кармана сигареты и пошел к окну перекурить. Ночью шаги и с закрытой дверью хорошо слышны, не подловят. Все этим баловались потихоньку. А Киплинга, неожиданно понял, я могу и сейчас. Легко. И даже на английском.

— Не надоело? — поинтересовался Титаренко. Сегодня его дежурство, и он, вольготно расположившись на диванчике, читал журнал. Утренний обход состоялся, в отделении тишина, пришло время отдохнуть.

— Нет, — искренне заверил Сашка.

На самом деле работа была занудная, Пазенко ничего лучше не придумал, как заставить его заниматься разгребанием старых завалов. Лень майора переходила всякие границы. Мог бы и сам с перепиской разобраться. Сиди и раскладывай по папочкам. Не хватает — открой новую.

Про половину писем Сашка был без понятия, куда и зачем, не всегда понимал, о чем вообще речь идет. Анализы, инструкции. Приходилось постоянно спрашивать.

Зато получил законное право ковыряться в старых почтовых посланиях. Врачу положено знать подробности. Аллергия, прививки, группа крови и прочая белиберда о поступающих в отделение. Обычно отправлялся запрос в часть, иногда привозили сразу на диске. Последнее не так часто. Приходилось регулярно пользоваться «Снегом» для общения с неизвестно где находящимися подразделениями.

Запрос — ответ. Немного терпения — и вышел на свое собственное дело. Именно это его и интересовало в первую очередь. К сожалению, все исчерпывалось медициной. Подробности жизни в очередной раз отсутствовали, но присутствовали аж два дополнительных вложения, убранных при поступлении. Явно личное дело, да по майоровскому паролю ничего прочитать не получается: не тот уровень допуска. В отделе кадров придется поискать, а туда пока не звали. Впрочем, даже имеющееся прозвучало увесисто и крайне неожиданно.

Ребенок найден в туземном районе во время подавления мятежа в Намангане. Обстоятельства неизвестны. Солдаты передали в ближайшую санитарную машину. Есть шанс, что раньше унесен из других кварталов местными. Украли во время погрома. Заявлений не поступало. Родители неизвестны. Вероятно, погибли.

Опять Наманган! То-то его на название дергало. Что он детдомовский, давно Пазенко проговорился, но вот это…

На вид год-полтора. Практически не говорит. Возможен шок. Отклонений в развитии не обнаружено. Зафиксированы: «мама», «папа», «дай», «пить», «молоко». По-русски. Подчеркнуто. На тюркские слова не реагирует. Куча всяческих измерений и проверок. Рост, вес, группа крови, объем легких. Даже череп мерили. Брахикефалия. [7]Это еще что такое? Проверить.

Телосложение нормальное, цвет глаз голубой. Волосы светлые, прямые. Разрез глаз, характерный для европеоида. Они совсем психи? А какой еще может быть у блондина, пусть и темно-русого. Кожа белая, с розоватым оттенком.

А… Вот оно в чем дело. Классифицировали, куда девать. Резолюция. «По всем показателям соответствует типу славянина. Направить в детский дом с пятой категорией».

Это что? Будь у меня разрез глаз не той системы — мог загреметь и в басмачи? Веселое дело. И имя с фамилией и отчеством с потолка? Даже родителей-алкоголиков нет и никогда не было.

Несколько минут он, не видя, смотрел в экран, затем двинулся дальше.

День рождения — 23 февраля. Дурацкий юмор.

Корь, грипп, ветрянка, грипп, растяжение. При попытке рубить дрова чуть не оттяпал большой палец.

Сашка задумчиво посмотрел на шрам, пересекающий ноготь. Уж точно не подменыш. Ноготь отрос, но след прекрасно виден, и в том самом месте.

Понос. Диагноз — не дизентерия. Нажрался фруктов…

Все это отклика не давало. Обычные детские болезни. Прививки стандартные. Ничего интересного. Медкомиссия в военкомате. Опять рост, вес, объем легких. Может, и не лось здоровый, но жилистый. И мускулы нарастил очень приличные. Стоп! А почему адрес Новосибирск? Детдом совсем в другом городе. Ничего не понятно. Комнату должны были выделить, но отправить через полстраны?!

Рентген челюсти. Еще бы разбираться в этих темных пятнах. Собственно, и ни к чему. Зубодер пусть изучает.

Жалоб нет. Годен к строевой. Направление на связиста. А на каком основании? Осталось вне медицины. Явно имелась причина. Учебка. Номер.