Дикая - Anne Dar Страница 16

Мне снился странный, цветной сон. Он состоял из обрывков воспоминаний. Всё началось с кратера, в который мы с Конаном прибыли на дрезине. Мы так громко смеялись, что разбудили эхо. Потом, спустя много дней, мы оказались в этом же месте, вокруг цвели голубые цветы, похожие на гортензии. Нам было хорошо и мы были близки… После привиделся фундаментальный ярус, бар “Поющий Поэт”, читающий Байярд, а рядом с ним Хуффи отчего-то с окровавленным лбом, Айзек набивал себе татуировку на предплечье – слово “отступница”… За этой картинкой явился образ Лив. Клацнув белоснежными зубами, она ухмыльнулась мне и, развернувшись, ушла прочь, оставив меня замерзать в холодной пещере, в которой вдруг объявился огромный серый волк, размером с медведя. Он стал заботиться обо мне и благодаря этой заботе я не только выжила, но стала возрастать в своей силе…

Я резко распахнула глаза от ощущения лёгкого постукивания по плечу. Утренние сумерки только начали разливаться по пространству Паддока, надо мной стояла Дикая и аккуратно постукивала моё плечо оперением стрелы:

–Просыпайся. Пора.

Утро было серым, но едва пробивающиеся через плотную пелену облаков лучи солнца, скользящие с востока, давали хотя слабую, но всё же надежду на тёплый день.

Мы дошли до Мастерской, дверь которой запиралась всего лишь на деревянную палку, вставленную в специально предусмотренный в откосе паз. Войдя внутрь Мастерской, Дикая сняла со стены один лук и один колчан, который сразу же ловко наполнила двадцатью пятью стрелами, после чего протянула их мне вместе с практически пустым, мешковатым рюкзаком, содержимое которого я не стала проверять – просто поочередно повесила за спину всё протянутое мне.

–Не обольщайся,– встретившись со мной взглядом, вдруг нарушила тишину охотница.– Скорее всего, это твой первый и последний заход в Тёмный лес.

–От чего это зависит?– наблюдая за тем, как она берет со стола пустую пластмассовую десятилитровую бутыль, решила уточнить я.

–От того, как пройдёт сегодняшний день. После будет принято решение относительно того, зайдешь ли ты в лес снова.

–И кем же оно будет принято?

Мне казалось, что я знаю ответ на этот вопрос, поэтому я задала его с лёгкой ухмылкой на губах, но ответ оказался не таким, какой я ожидала услышать:

–Оно будет принято мной, тобой или теми обстоятельствами, с которыми мы сегодня столкнёмся.

Я думала, что после первого варианта иных не последует. Но они последовали. И это напрягло меня даже больше, чем если бы вариантов не было названо вообще.

Мы зашли в первую полосу темноты леса. Ощущение было такое, будто из предрассветных сумерек мы нырнули прямиком в вечерние, где-то между потеряв полноценный день. Пройдя около ста метров вглубь леса я оглянулась, но уже не смогла рассмотреть поляну из-за густо растущих сосен, елей и ещё каких-то очень странных деревьев, пород которых я не могла определить, потому как впервые видела подобные. В той части Канады, в которой я родилась, жила и выживала, подобных деревьев не росло.

–Расслабься,– видимо заметив мой брошенный назад взгляд и после его блуждание по макушкам подпирающих небеса деревьев, вдруг подала голос Дикая, и я отметила, что мешаясь с лесной “глухотой” её голос зазвучал неестественно приглушенно.– Внутри повеселее. Первая полоса, метров пятьсот, сплошная хвоя, но дальше пойдёт, в большинстве своём, лиственница, так что в солнечную погоду в глубине леса достаточно дневного света.

Она сказала мне расслабиться, но сама была напряжена. Я видела это по её аккуратным шагам, виртуозно выбирающим наименее шумную область для постановки стопы, по тому, как она прислушивалась и бросала взгляды по сторонам, по её рукам – лук она несла не за спиной. Заметив эту деталь с луком, я решила тоже взять в руки своё оружие и сняла его с плеч.

В кустах шуршали мыши, под ногами хрустели бурые еловые иглы, где-то над головой периодически подавали громкие пения, больше походящие на короткие вскрики, неизвестные мне птицы, которых я никак не могла выхватить взглядом…