Замок ядовитых шипов - Кей Муди Страница 16

Он доверился ей. Может быть, он произнес эти слова небрежно, но это не изменило правды. Он разделил с ней страх, который явно мучил его. Еще более удивительно было то, что, разделив его, он, казалось, снял еще один груз со своих плеч. На мгновение серьезный принц, которого она знала, растаял и оставил после себя кого-то, кого она не знала. Но хотела узнать.

Ткнув пальцем в открытое пространство своего окна, Элора наткнулась на мерцающие чары, запирающие ее внутри.

Бранник взмахнул рукой, и чары исчезли.

– Вечером чары все равно вернутся. Я убрал их временно.

Элора пыталась вести себя так, будто снятие чар для нее ничего не значило. Но, учитывая, что ее щеки пылали от жара, желание изобразить безразличие, вероятно, потерпело неудачу. Ну, по крайней мере, теперь она могла сесть на подоконник и свесить ноги.

Взглянув на принца, Элора перевела взгляд на свою юбку и, принявшись оттирать грязь, снова посмотрела на мужчину.

– Ты помнишь ту комнату, в которой я нашла тебя на днях? Комнату с люстрой?

Вместо ответа он просто прищурился.

Девушка села прямее.

– Почему в той комнате нет спрайтов?

Он опустил взгляд на Блаза, который смотрел на него снизу вверх. Они обменялись взглядами, по-видимому, общаясь между собой. Было несправедливо, что Бранник знал, как общаться с волком. Даже если это было не совсем так, они явно разделяли в этот момент какие-то мысли.

Блаз наклонил морду вниз, будто кивнув. При виде этого Бранник снова устроился на дереве.

– Эта комната неудобна для спрайтов. Проклятие там сильно, потому что комната заполнена трофеями, которые в основном принадлежали моей матери.

– Трофеи? – Элора продолжала тереть пятно грязи на своей юбке, но больше не обращала на это внимания. Она вспомнила, как Бранник привел ее в свою комнату, когда они готовились к первому этапу испытаний. – Ты назвал трофеем тот медвежий ковер в своей комнате.

Бранник почесал бровь.

– Да, этот ковер – мой трофей. Люстра тоже трофей, хотя технически она не принадлежит моей матери. – Он склонил голову набок. – Иногда их также называют токенами.

В какой-то момент Элора наклонилась достаточно далеко вперед, и ей пришлось схватиться за окно, чтобы не выпасть. Она широко распахнула глаза.

– Что это такое?

Когда принц взглянул на нее, на его лице промелькнуло что-то новое. Это не было легкостью или радостью, но определенно проскакивал намек на легкомыслие, которого раньше не было. Такой ли настоящий Бранник? Тот, который не предавался все время размышлениям?

Он указал на украшение из бисера у себя на шее.

– Когда сущность предмета сильно изменяется личностью или опытом, предмет становится токеном.

Элора почувствовала, как от удивления у нее поднялись брови.

– У предметов есть сущность?

– У всего есть сущность. – Принц издал смешок, хотя в нем не было жестокости.

Когда Элора продолжила выжидательно смотреть на Бранника, он постучал себя по подбородку.

– Я объясню лучше. Люстра в той комнате имеет богатую историю. Она была сделана в мире смертных в известной столярной мастерской. Там работали мастер и ученик. Ученик хотел уйти от своего мастера, чтобы открыть собственный магазин в другом городе. Мастер сказал, что он может уйти, но только после того, как создаст венец творения, который будет стоить определенной суммы денег. У нас в Фейрии нет денег, поэтому я не помню подробностей.

Энергия плясала в словах Бранника. С каждым произнесенным словом он, казалось, становился сильнее и расслабленнее.

– Ученик создал эту люстру? – догадалась Элора. – Это был его венец творения?

Бранник кивнул.

– Он трудился над ней, развивая свое мастерство с каждым кристаллом. Для него она означала его свободу. Он затопил каждый предмет люстры своим желанием быть свободным и создавать все, что хотел. Когда она была закончена, все, кто ее видел, называли ее самым прекрасным творением из когда-либо увиденных. – Уголки его губ опустились. – Но мастер ревновал. Он сказал своему ученику, что его мастерство слишком ценно. Настаивал, что нуждается в ученике и тот никогда не сможет уйти. Люстра не стала свободой, она стала просто еще одними замаскированными кандалами.

Элора поджала губы.

– Предполагаю, мастер был даже хуже, чем кажется.

– Верное предположение, – сказал Бранник с мягким смешком. – Но рабство ученика длилось недолго. Моя мать узнала, что мастер нарушил сделку, и убила его за это. Затем она предложила привести ученика в Фейрию и пообещала ему, что он сможет создавать любые творения, которые пожелает его сердце, до конца своей жизни. Он забрал с собой люстру и жил в этом замке до самой смерти. В конце концов, люстра дала ему свободу. Ее сущность все еще полна ей.

Кивнув, Элора снова вспомнила о ковре из медвежьей шкуры.

– Ты сказал, что получил ковер из медвежьей шкуры, когда сбежал из Ясного инея. – Она посмотрела на принца. – Итак, этот опыт был достаточно сильным, чтобы изменить сущность ковра из медвежьей шкуры?

– Да.

Потянувшись за прядью своих волос, она улыбнулась лесной траве.

– Глядя на ковер, я почувствовала себя авантюристкой. Я, должно быть, почувствовала его суть, если это возможно.

Когда Бранник посмотрел на нее, расстояние между ними исчезло. Они все еще сидели далеко друг от друга, но ей казалось, что он рядом с ней. Неужели он на всех так смотрел? Будто они были тайной, которую он умирал от желания разгадать?

– Побег из Ясного инея и был авантюрой. – Бранник наклонился вперед. Несмотря на то, что он сидел на дереве, Элора почти почувствовала необходимость отодвинуться назад. Каким-то образом он все еще ощущался слишком близко. Принц прищурился, отчего цвет его глаз будто кружился и взрывался. – Ковер иногда напоминает мне о тебе.

Жар слишком быстро опалил ее щеки. Откинув прядь волос за плечо, она попыталась вести себя невозмутимо.

– Приятно знать, что ты думаешь обо мне, хотя я предположительно причиняю тебе неудобства.

Бранник нахмурился в ответ. Отвернувшись, он скрестил руки на груди и откинулся на ветку дерева позади себя.

Когда лесной воздух затих в тишине, девушка оглянулась. Светящиеся зеленые спрайты кружили и парили над головой, но никаких других существ поблизости не было. И все же она понизила голос:

– Что происходит с твоей сущностью?

Ее голос прозвучал более обеспокоенно, чем она хотела. Но Элора, вероятно, ничего не смогла бы с этим поделать, даже если бы попыталась. Она боялась, что Бранник отругает ее за дерзость, но он этого не сделал. Он просто испустил вздох, в котором чувствовалась тяжесть боли.

– Не знаю. Раньше я был смелым и дерзким. – Он прижал руку ко лбу. – Возможно, я просто становлюсь старше и опытнее. Но должен признать, что мне не нравятся эти перемены.