Лунные хроники. Мгновенная карма - Марисса Мейер Страница 16

По иронии судьбы, Пенни – единственная из детей Барнетт, кто по-настоящему владеет музыкальным инструментом. Если можно так сказать. Она уже три года учится играть на скрипке. Можно было бы решить, что, даже будучи ребенком, она смогла добиться некоторого прогресса за три года, но звуки, которые она извлекает из струн, сегодня бьют по ушам так же, как и в первый день ее занятий. Сегодня мне необходим допинг. Подкрашивая губы самой яркой красной помадой из всех моих, я слышу, как она репетирует в комнате, которую делит с Люси.

Не могу сказать, пытается ли она подыграть «Кинкс» или просто зубрит урок. В любом случае, от ее скрипки у меня снова начинает болеть голова. Я сердито фыркаю и пытаюсь закрыть дверь ванной.

Из коридора просовывается нога, не давая мне это сделать. Дверь отскакивает обратно на меня.

– Привет. – Джуд прислоняется к дверному косяку. – Чувствуешь в воздухе запах свободы?

Я задумчиво причмокиваю.

– Забавно. На вкус она точно такая, как отбеливающая зубная паста «Крест».

Я закрываю тюбик губной помады и бросаю его в косметичку. Протискиваюсь мимо Джуда, чтобы вернуться в свою спальню.

– Ну, как, разработали планы по осаде пещеры гоблинов или что там у вас?

– Остров Гвендахир, если тебе действительно интересно. Я хочу, чтобы там были древние руины, среди которых спрятан ключ к мощному заклинанию, но если попытаться произнести заклинание не в том порядке, или вовсе не расшифровать его, тогда произойдет что-то действительно ужасное. Пока не знаю, что именно.

Он колеблется, а потом добавляет:

– Может, действительно, откроется подземелье, полное гоблинов.

Он идет за мной, но задерживается в дверях. В нашем доме существует негласное правило – никогда не входить в чужую комнату без приглашения. Вообще-то в нашей семье не существует жестких ограничений, но эту границу мы с Джудом охраняем любой ценой. Дом, в котором мы живем, не слишком подходит для семерых. Здесь всего три полноценных спальни: хозяйская – для родителей; общая у Люси с Пенни – с двухъярусной кроватью и отдельная – для меня. Комната Джуда внизу – в переоборудованном подвале. Но, поскольку малышка Элли все еще спит в спальне родителей – в детской кроватке и быстро вырастает из нее, в последнее время все чаще заходят разговоры о том, что надо бы сделать некоторую перепланировку. Я боюсь, что для меня это обернется потерей личного пространства. К счастью, мои родители слишком заняты в музыкальном магазине, чтобы возиться с перестановкой и ремонтом, поэтому статус-кво сохраняется. Пока.

– Ну, и как прошла караоке-вечеринка?

Я хмурюсь:

– Очень мило с твоей стороны спрашивать об этом, ведь кое-кто записал меня на исполнение «Мгновенной кармы» и даже не потрудился предупредить.

Он морщит лоб:

– Серьезно?

Я облизываю губы и качаю головой:

– Ладно. Все в порядке. Я не злюсь. На самом деле, было довольно весело. Но все же, в следующий раз предупреждай меня, договорились?

– Ты о чем? Я не вписывал твое имя.

Я перестаю заплетать косу и пристально смотрю на него.

Похоже, он совершенно сбит с толку.

Впрочем, так же отреагировала и Ари.

– Это не ты?

– Нет. Я бы не стал этого делать. Во всяком случае, без твоего согласия.

Я вплетаю в косу ленту и завязываю ее.

– Но, если ни ты, ни Ари этого не делали…

Помолчав, Джуд нерешительно спрашивает:

– Квинт?

– Нет.

Надо признаться, эта мысль пришла и мне в голову, но я ее отвергла. Квинт не мог слышать, как мы говорили об этой песне. И Карлоса тоже не было рядом.

– Может, это та женщина – ведущая караоке? Что, если она слышала наш разговор и решила, что меня нужно немного подтолкнуть?

– Это было бы непрофессионально с ее стороны.

– Вовсе нет. – Я беру со стула рюкзак. – В любом случае, думаю, это не имеет значения. Я пела. Танцевала. Вышло более-менее сносно, на мой взгляд.

– Жаль, что я это пропустил.

– Это точно. Кстати, я распечатала для тебя твою заметку. – Я протягиваю ему листок с текстом.

– Спасибо. Да, и еще. – Он барабанит костяшками по дверному косяку. – Я хотел бы сходить сегодня на костер в честь окончания года.

– Правда? Ты? – Ежегодная школьная вечеринка у костра одинаково касается и Джуда, и меня. В прошлом году мы не пошли, хотя многие девятиклассники там побывали. Помнится, некоторые из наших ребят ходили туда еще в средних классах. – С чего вдруг?

– Просто подумал, что надо бы посмотреть, что там и как. Ну, типа, не попробуешь – не узнаешь. А вы с Ари не хотите пойти?

Моя инстинктивная реакция – ни в коем случае, спасибо, нам и так хорошо. Но мне все-таки хочется понять мотивы Джуда. Я искоса поглядываю на него. Он старается казаться невозмутимым. Слишком старается.

– Ох! – Я присаживаюсь на край кровати и натягиваю носок. – Это потому, что там будет Майя, не так ли?

Он бросает на меня равнодушный взгляд:

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но я живу не по расписанию Майи Ливингстон.

Я вскидываю брови. Не слишком убедительно.

– Как бы то ни было, – ворчит он. – У меня все равно нет никаких планов на вечер, да и тебе без домашних заданий делать нечего. Соглашайся. Пойдем, посмотрим, что это такое.

Я мысленно представляю себе эту картину. Мы с Джудом и Ари потягиваем газировку у огромного костра и, по уши в песке, ослепленные солнцем, наблюдаем, как старшеклассники пьют дешевое пиво и борются друг с другом в волнах.

Должно быть, мое полное безразличие отражается на лице, потому что Джуд заливается смехом.

– Я захвачу с собой книжку, – говорит он. – На случай, если это будет ужасно. При худшем раскладе мы займем место рядом с едой и будем читать весь вечер. И я попрошу Ари принести гитару.

Мое представление о грядущей вечеринке меняется. Я вижу, как мы втроем слоняемся по пляжу, с книгами и сморами ^[15] в руках, и Ари наигрывает свою новую мелодию. Теперь вырисовывается поистине восхитительный вечер.

– Ладно, пойду. – Я закидываю рюкзак на плечо. – Но в воду не полезу.

– Даже не думал предлагать тебе, – замечает Джуд.

Он знает, что я ужасно боюсь океана, прежде всего из-за акул. Но я бы покривила душой, если бы сказала, что перспектива облачения в купальный костюм на глазах доброй половины учеников нашей школы не вселяет в меня вселенского ужаса.