Немая и Туз - Милана Шторм Страница 16

Разум заволокло пеленой. Замело кровавым песком. Опутало паутиной отчаяния и тоски. Воздух превратился в липкую смолу. Черную, как мгла, льющаяся из глаз Тинклера.

К обеду домашние поняли, что с Сиэллой творится неладное. Но ей было все равно. Люди вокруг казались ей лишь тенями. Духами, пришедшими с Той Стороны. Может быть, не такими пугающими, как настоящие обитатели мира за гранью, но все равно – чуждыми.

Или это она стала чужой? Превратилась в безликую тень, которую без труда развеет даже легкий ветерок.

Почему-то представлять себя в качестве духа, которые в большинстве своем имели жуткий противоестественный облик, Силь не хотела. Может, потому, что попадавшие в мир духи обречены служить заклинателям и шаманам? Тем, кто будет в силах их обуздать и привязать к себе незримыми, но прочными цепями?

А Сиэлла не хотела никому служить.

Тень по имени Элис ласково взяла ее за руку и куда-то повела. Вязкая муть, что окружала Силь, колыхалась от каждого движения. Девушка покорно шла за тенью, отдавшись меланхолии и тоске.

Кажется, ее отвели в комнату. Кажется, раздели. Кажется, уложили на кровать. Кажется, укрыли.

Только вот Силь не хотела спать. Ведь она почти сутки пролежала в забытьи до этого. Но с другой стороны – шевелиться не хотелось.

Закрывать глаза – тоже. И Сиэлла просто лежала, изучая марево, колыхающееся вокруг.

Надо вытащить из кармана книжицу и браслет…

Пожалуй, это была первая связная мысль. Она пришла к ней вместе с другой тенью, которая оказалась врачом.

Ее осмотрели, заглянули в рот, приложили руку ко лбу… Возможно, делали что-то еще.

Сиэлле было все равно. Она даже не слышала, что говорила тень врача другим теням после того, как закончила осмотр.

Интересно, откуда отец взял деньги на врача?..

Это была вторая связная мысль.

Потом ее вроде бы оставили в покое. Но ненадолго. Потому что пришла тень-Мирра и попыталась накормить ее супом. Сиэлла покорно глотала теплую жидкость, совершенно не чувствуя вкуса.

В мире больше не осталось вкусов и запахов, кроме запаха крови и скрипения ржавчины на зубах.

Тень-Мирра что-то говорила. Кажется, просила перестать. Перестать что? Сиэлла же ничего не делает! Отвернувшись от служанки, она с головой накрылась одеялом.

И, кажется, уснула.

Когда она выглянула из-под одеяла, было уже совсем темно.

Сознание прояснилось. Мир больше не казался ей затянутым пеленой. Нет. Теперь он был просто темным.

Опустив ноги с кровати, Силь почувствовала мягкий ворс ковра. Луна ярко светила в окно, и, чтобы все хорошо видеть, не нужна была свеча.

Тени растянулись, обстановка комнаты казалась будто бы нарисованной на холсте широкими мазками, а в зеркале как будто что-то мелькнуло. Человеческий силуэт с блестящими лезвиями вместо рук.

Дух?

Говорят, эти твари вылезают из зеркал… из зеркальных коридоров. В Хотелле запрещено иметь больше одного зеркала в одном помещении, и те, кто хочет жить, следуют этому закону. Потому что духи опасны.

Нет. Это был просто блик.

Однако сердце билось как сумасшедшее от пережитого мимолетного ужаса, а руки слегка дрожали.

В ее комнате нет второго зеркала. Ей духи не страшны. Но видение страшного существа, испугавшее ее, помогло кое-что понять.

Она жива. И она не хочет умирать. Элдж подождет ее, правда?

Он ее подождет…

Надев платье, Сиэлла проверила содержимое карманов. Записная книжка и браслет были на месте. Она долго пыталась нащупать и письмо, совсем забыв, что сожгла его в камине.

Зачем?

Наверное потому, что понимала: перечитывать его будет больно. Очень больно. Она все сделала правильно. Она должна жить. Дышать. В комнате было душно, и жутко хотелось на улицу.

Если она выйдет в сад, ничего страшного не случится, правда?

Она нашла в гардеробе самый старый и простенький из своих плащей, завернулась в него и тихонько выскользнула в коридор. Здесь было совсем темно, но Силь выросла в этом доме и потому без проблем дошла до лестницы, спустилась по ней и добралась до выхода.

Ночной воздух прохладой влился в легкие, и Сиэлла с наслаждением вдохнула полной грудью.

Спустилась по крыльцу, ощущая ласковые покалывания на щеках. Кажется, в Омиршу пришли первые заморозки. В легких туфельках она быстро замерзнет. Но сейчас ей было хорошо.

Ворота скрипели, ведь Элдж так и не успел их смазать…

Только оказавшись на улице, Сиэлла осознала, что не помнит, гуляла ли она хоть когда-нибудь по ночной Омирше.

Где-то здесь разгуливает Туз…

Сиэлла огляделась по сторонам и смело пошла по улице Мятного Хлеба.

Будь что будет, но она хочет увидеть место, где убили Элджа. Прямо сейчас.

Зачем ей это, она сама не знала.

Возможно, она окончательно сошла с ума.

Никто не встречался ей на пути. Она впервые видела город абсолютно пустым. Конечно, где-то здесь бурлила жизнь: те же игорные дома открывались только после наступления темноты. Но Сиэлла этого бурления не видела. И не хотела видеть.

Безлюдные улицы смотрели на нее черными провалами окон, но луна светила ярко, и Силь не было страшно идти. На самом деле она вообще не боялась. Возможно, все было оттого, что она плюнула на собственную жизнь. Морозило, и щипки холода становились все ощутимей. Ноги в легких туфельках начали замерзать, но она упрямо шла вперед. Она должна увидеть. Осознать, что то место теперь пустое. Там не лежит Элдж.

Его убрали. Его труп. Приехала звенящая колокольцами труповозка, и его увезли в морг. Возможно, мастера смерти уже распотрошили его… хотя Туз сделал половину работы, не так ли?

Не думать об этом. Не думать. Пока разум вернулся на место, пока она прекрасно понимает, что делает, и мир вокруг не кажется сном, она должна осознать: Элдж мертв. Он погиб… из-за нее…