Десант на Европу, или возвращение Мафусаила - Игорь Минаков Страница 16

Океан за иллюминаторами плясал как безумный, но в рубке царил покой. Тихо шелестели хемофильтры, втягивая насыщенный озоном грозовой воздух и отплевываясь от всякого рода сернистых соединений. Однообразно и успокоительно попискивал датчик радиационной обстановки. Шторм откатывался на восток, и теперь за его разрушительной работой можно было наблюдать лишь на мониторах орбитальной метеогруппировки.

«Ледяные рифы выдержат, – подумал Рюг. – Им не впервой. А вот “морскую капусту” опять придется сгонять в термосадки, иначе перемерзнет…»

Это было завтрашней заботой, а сейчас с легким сердцем вахтеный включил отбой тревоги.

«Багровым заревом затянут горизонт…» – пронеслось по закоулкам обитаемой плавучей базы, в просторечии именуемой «Поплавком».

Использовать этот марш в качестве гимна первой европеанской колонии, предложил Лэн. Совет идею одобрил и она быстро прижилась среди остального населения. Еще бы! Достаточно выйти на верхнюю палубу, чтобы убедиться в совершенной справедливости решения властей. Зарево переставало быть багровым лишь там, где сквозь облака просвечивало крохотное Солнце. Тогда оно становилось скорее багряным. На полушарии же, вечно обращенном к полосатому Джупу, небо выглядело еще занятнее, но там порой было слишком неуютно, чтобы находилось много желающих сравнивать.

«Дорогой, ты скоро? – раздалось в спикерфоне. – Ужин стынет».

Рюг вздрогнул, глянул на часы. Оказывается, его вахта уже окончилась, на что прозрачно намекала фрау Крюгер.

– Уже иду, Пэм, – откликнулся Рюг, поднимаясь.

Легко сказать: «иду». А как, если сменщика не видать? Опять Лизке мозги пудрит, лодырь…

Рюг вздохнул. Сменщик ему не нравился. Не нравилась его манера именовать себя Йоганном Вайсом, хотя был он всего лишь Иваном Беловым. Не нравилось, что он не любит рутиной работы. Все ему подавай охоту, или, на худой конец, патрулирование. А пособирать «морскую капусту» после шторма не хочешь?

«Вот тебе завтра это дело и поручим», – злорадно подумал Рюг, воочию наблюдая нагловатую физиономию «Йоганна» в дверях рубки.

Как-никак, херр Крюгер был главой Совета колонии, а следовательно, мог заставить любого лодыря заниматься самой непопулярной работой.

– Ну и где же ты был? – поинтересовался он.

– Вы не поверите, дядя Рюг! – вытаращил нахальные зенки Ваня.

– Отчего же? Я привык верить людям.

– Эти уродцы, Женька со Стасом, опять запороли движок «Нырка». Пришлось чинить.

«При помощи будущего экзобиолога Элизабет Крюгер, надо полагать? Которая здорово разбирается в биодвигателях субмарин…» – хотел добавить Рюг, но передумал. С нынешними, молодыми да ранними, ирония бесполезна.

– Который «Нырок» на этот раз? – спросил Рюг.

– По номеру двести пятидесятый, а по счету третий, – ответил парень.

– Придется пожаловаться пану Вербицкому, – сказал Рюг. – Пусть поучит сынков старым педагогическим способом…

– Верное решение, херр Крюгер! – поддакнул «Йоганн».

Сам ты уродец… Боже, и за кого эта дуреха собралась замуж!

– Починил движок, говоришь? – спросил Рюг.

– Да там и работы-то было, что заменить мембрану на водозаборе, – отмахнулся сменщик.

– Ладно, – согласился Рюг. – В наказание, братья Вербицкие пойдут завтра капусту собирать. Старшим назначаешься ты!

– А я-то за что?! – заорал будущий зять.

– За опоздание на вахту, – отрезал будущий тесть и покинул рубку.

Оставив сменщика наедине с обидой, Рюг спустился к лифту, который доставил его на минус пятый уровень, злыми языками именуемый Трюмом. Шторма, ураганы и подводные землетрясения здесь почти не ощущались. Компенсаторное поле гасило процентов девяносто их разрушительной энергии. Но и оставшиеся десять доставляли немало хлопот. Поэтому неудивительно, что сейчас в коридорах, прилегающих к главному лифтовому стволу царила тишина.

Обитатели Поплавка отдыхали после напряженной штормовой вахты, или занимались каким-нибудь мелким, скрашивающим досуг хобби.

Наверняка были и такие, кто продолжал работать, даже в свободные часы не в силах оторваться от любимого дела. Совет колонии этот энтузиазм не поощрял, но когда неожиданно, вне графика, появлялась уточненная карта океанских течений, новая теория биоценоза придонных слоев, или простое до гениальности техническое решение очередной зубодробительной проблемы, отказаться от этих «подарков судьбы» сил у старейшин не находилось. Нарушителю режима делалось дежурное внушение, «дабы не повадно было впредь», а негаданное новшество с благодарностью принималось.

Впрочем, занимались этим лишь колонисты старшего поколения. Большинству молодых ни до чего не было дела, кроме подводного экстрима, ночных пирушек с танцами, да амурных делишек. Страшно даже подумать, что со временем придется передать управление колонией тому же Белову. Бр-р… За минувшие со дня прибытия первых колонистов десять лет, слава Шуру, не было потеряно ни одного человека, зато приобретено целых пятнадцать. Самому младшему едва исполнилось три месяца, а самые старшие – Станислав и Эугениуш Вербицкие – уже вовсю ломали минисубмарины.

Уродцы!

«Ну ничего, вы у меня попляшите…» – подумал Рюг, входя в свои «председательские аппартаменты».