Никто не ждет испанскую инквизицию! - Диана Маш Страница 16

– Сначала мне нужно тебя накормить, а потом уже развлекать беседой.

Спустя пол часа, мы, уже одетые, сидели за кухонным столом дружно уминая гречневую кашу, которую на скорую руку приготовила я, так как кулинарные таланты Павлова дальше обычного омлета не распространялись, а яиц мне, после нашего последнего завтрака, как-то не очень хотелось.

– Яр, не томи, – заныла я, напоминая об обещании рассказать все о себе.

– Ну хорошо, – усмехнулся он, пережевывая кашу, – Стать инквизитором можно двумя способами: ты либо им рождаешься, в семье потомственных инквизиторов, как я, например, тогда у тебя и все привилегии есть: иммунитет к вашим заклинаниям и зельям, небывалая физическая сила, а у совсем старых имеется способность учуять ведьму.  Второй способ стать инквизитором, это пройти стажировку в «отдел» и, по окончании, стать полноправным членом команды стражей. Это обычные люди и только тату инквизитора увеличивает их физическую силу. Вторых сейчас большинство, так как потомственных не так много, а ряды нужно постоянно пополнять.

– Но зачем их пополнять? Куда деваются ваши стражи? – Не смогла я сдержать любопытства.

– Очень многие погибают в сражениях с ведьмами, – в один миг все веселье из комнаты как будто высосали.

Великая богиня Селена, как же я об этом не подумала! Ведь из-за чего первоначально в мире появились инквизиторы? Все потому, что мои сородичи, в большинстве своем, начинали черпать свою силу из черного источника, а это подразумевало под собой человеческие жертвоприношения. Перешедшие на темную сторону теряли всякий человеческий облик и не гнушались убийственными заклятиями. В пожилом возрасте они становились похожими на тех ведьм, которых изображают карикатуристы: маленькие, сгорбленные и с бородавками на длинных носах.

Я за всю жизнь не встречала ни одной такой, так как мой ковен черпал силы из света и всячески боролся с черными ведьмами, но рассказов о них слышала предостаточно. Родная сестра Сабрины, члена нашего ковена, перешла на темную сторону и убила всю свою семью, кроме младшей сестры, которой посчастливилось задержаться на прогулке. Ту ведьму убили, а Сабрину еще ребенком забрали наши старшие и воспитали в ковене.

– Понятно, – грустно опустив голову, выдохнула я, – а что насчет твоих родителей? Получается они тоже инквизиторы?

Неужели они тоже участвуют в наших поисках? Не хотелось бы своим присутствием вносить разлад в семью Павлова.

– Да, отец инквизитор, а мама… была инквизитором, пока ее не убила ведьма, всадив в спину нож, – Яромир рассказывал все это отстранившись, будто окунулся в воспоминания и пока не пытается из них выплыть, – та ведьма была слабой, даже Верховный ее не почувствовал. Приехала в наш город и поселилась по соседству. В один прекрасный день, когда мама проходила мимо ее дома и, учуяв непонятный запах, решила зайти проверить, та впустила ее внутрь и напала со спины. Как оказалось, она варила какое-то зелье проклятия, а мама ей помешала. Ведьму в тот же день обезглавил отец. Для меня, семилетнего, это был самый важный урок на всю жизнь – ведьмы, это уродливое зло.

Павлов еще что-то рассказывал, а я ощущала себя так, будто меня обухом по голове приложили.

Получается, у него есть все основания ненавидеть нас, ведьм. Это полностью объясняет его реакцию на мою ведьмовскую метку. Как он еще сдержался и не убил меня, совершенно непонятно. О каких отношениях между нами может идти речь, когда у него на душе лежит такой груз? Он же никогда не простит мой род и меня, в том числе. Память не стереть.

Осознавая все это мне хотелось кричать от бессилия. Богиня подарила мне счастье в объятиях мужчины, который никогда не сможет полюбить меня и мою семью. Он всю жизнь считал таких как мы высшим злом, и я даже не могу его за это винить.

Я так и сидела на стуле, не донеся ложку с кашей до рта. Время как будто замедлилось и проходило мимо меня. Вот Павлов встал со стула, чмокнул меня в нос и сказал что-то про охоту. Я лишь медленно кивнула в ответ не улавливая нить разговора и все еще переваривая свалившуюся на меня информацию. Вот он берет ружье и выходит за дверь, которая, закрываясь, грохнула так, что я подскочила на месте и тут же пришла в себя.

Было сложно понять, что это за горькое чувство засело во мне и не дает вдохнуть полной грудью, потом дошло – это злость. Нет, не на Яра, не на ведьм, ведь не все же они такие ужасные, как та, что убила его мать. Я злилась на обстоятельства. Мне, как маленькому ребенку, пообещали конфетку, покрутили ею перед носом, а потом, на моих же глазах, уронили на пол и растоптали ее. Вот так и надежды мои сейчас топтал кто-то там, наверху.

Еще утром, занимаясь готовкой и обмениваясь с Яром поцелуями я грезила об уюте, семейном счастье, детях. Мне даже на упорно ищущих нас инквизиторов было плевать с большой колокольни. Но против таких обстоятельств не попрешь. Он не сможет забыть и полюбить меня так, как мне бы этого хотелось, а я не смогу быть с мужчиной, которому омерзительна моя внутренняя сущность.

На столе лежали ключи от машины, так как на охоту Яр ходил пешком. План созрел мгновенно.

Я взяла ключи и вышла на улицу, где стоял припаркованный внедорожник. Еще в первый день тут Павлов показывал мне устройство, помогающее найти дорогу, когда я поинтересовалась у него, как он не плутает по этому лесу, когда отправляется в город. Как там он назвал эту штуку? Нав… наг… нагибатор кажется. Там была всего одна кнопка при нажатии на которую необходимо было в слух произнести адрес и прибор начнет озвучивать дорогу. Ничего сложного.

Я залезла внутрь, завела двигатель, как нас с сестрами учила Стефа, старенький жук которой побывал во многих передрягах пока я училась на нем водить. Затем я нажала кнопку нагибатора и произнесла адрес вокзала в Пересвете. Четыре дня прошло, ну не могут эти инквизиторы так долго меня там караулить. Они, наверное, уже решили, что мы с Яром давно сделали из города ноги.

Уезжая, я оставляла свое сердце в этом домике, с мужчиной, которого любила и которого никогда не смогу забыть. По щекам бежали слезы, но я их не замечала, не отрывая взгляда от дороги.