Игра нипочем - Феликс Разумовский Страница 16

«А не занимаюсь ли я по жизни фигнёй?» – спросил он сам себяминут пять спустя, шагая через скверик к доставившему его сюда – прямо скажем,далеко не «Мерседесу». И даже не «Шевроле». И даже не своему…

Лужицу между передними колёсами было видно издалека. Тосол,как всегда. И, это уж как пить дать, прямо на генератор…

Краев стыдливо пообещал автомобилю по приезде домойнепременно затянуть хомуток и вытащил было из кармана ключи, когда недреманныйрефлекс заставил его резко обернуться.

Почувствовал за спиной человека – лучше обернись. А то понашей нынешней жизни всякое может произойти…

Действительно, рядом с Краевым стоял человек в пальто. Вочень дорогом, неброском пальто, сногсшибательных брюках и великолепныхштиблетах. В галстуке сверкал натуральный (даже при дневном свете видно, чтонатуральный) бриллиант, палец украшал перстень с изумрудом, на запястье левойчетырёхпалой руки мягко мерцал каратами «Ролекс», а правая цепко сжимала ручкусуперкейса «Самсонайт». [56] Зато сам человек, вставленный встоль роскошное обрамление, был форменный человечишко. Выцветший, блёклый,невыразительный… никакой. Тут поневоле задумаешься, что означал его вызывающемноготысячный прикид. Борьбу с комплексом неполноценности? Или маскировку?..

– Извините, вы в самом деле Краев? Олег Петрович Краев?Какая встреча! – радостно захлопотал человечишко. – Позвольтепредставиться: Федот Евлампиевич Панафидин, доктор естествознания. Вашдавнишний читатель и почитатель… Можно ли попросить, уважаемый Олег Петрович,э, несколько автографов на память?

«Вот оно, бремя популярности…»

Этот Панафидин Краеву нравился с каждой секундой всё меньше.Ну не ходит у нас каждый отдельно взятый академик, тем паче докторестествознания, разодетым, как передвижная выставка Алмазного фонда. Тут нехочешь, а задумаешься о купленных степенях, званиях и дипломах. А если онвправду некоторым боком доктор, пусть даже из Урюпинского университета, могутбыть варианты. Либо с ходу пустится в теоретический спор, либо вытащитсовершенно жуткий трактат с эпиграфами из Рерихов и Блаватской и попроситпомочь с его продвижением. Либо – наихудший вариант – примется зачислять Краевав духовные вожди и спасители нации, отводя себе скромную роль закулисногонаставника и политрука…

К тому времени, когда они уселись на скамейку под деревом иКраев вытащил ручку, ситуация начала подозрительно напоминать ему ту,знаменитую, описанную Булгаковым. Хорошо хоть, здесь не было прудов. Ну иПанафидин на Воланда никоим местом не тянул. Хотя и очень старался.

Правда, Краева он покамест словесным искушениям неподвергал. По-доброму улыбнулся, открыл свой почти ядерный кейс…

– Вот, Олег Петрович, подумайте только, до чего кстати…Все ваши шедевры у меня здесь, как чувствовал, с собой на лекцию захватил, атут и вы навстречу… «Тайные хозяева земли», «Люди, обогнавшие время», «ДетиИисуса, вошедшие в историю», «Тот, кто веками скрывается за ширмой», «Правда оТунгусском феномене»… Подскажите, Олег Петрович, я ничего не забыл?

«Интересно, сколько ему лет? – думал в это время Краев.На обычном уровне восприятия Панафидин, как бы поаккуратней выразиться, нечитался. – И вообще, чем товарищ дышит? Ладно, будем посмотреть…»

Хмыкнув про себя, он прикрыл ресницы, приготовилсясконцентрироваться – и сейчас же услышал произнесённое самым доброжелательнымтоном, без намека на негатив:

– Да бросьте, Олег Петрович, не старайтесь. Всё равноничего не получится. Лучше послушайте-ка старинную легенду, она поможет намрасставить все точки над нашими «i». Итак, в стародавние времена, задолго доБудды и Магомета, людям было послано через пророка, что скоро воды всехисточников станут ядом для ума. Люди не поверили пророку, лишь один мудрецнашёл глубокую расселину и до края наполнил её из ручья. И вот свершилось,время пришло, люди перестали видеть очевидное, не ведали, что творили,уподобились двуногим скотам. Лишь мудрец пил своё и сохранил прежний рассудок.«Люди, вы ослепли, – горестно взывал он. – Идите и пейте из моегоисточника, и пелена спадёт с ваших глаз». Только лучше бы он помалкивал. «Тысам безумный и есть», – сказали ему. И закрыли подход к расселиненеподъёмной скалой. Чтобы никто даже не пытался обрести зрение и пребывал впотёмках, как все… Это я, милый мой Олег Петрович, вот к чему. Стоит ли взыватьк двуногим скотам? Надо ли прозревать тому, кто этого совсем не хочет?.. А еслиперевести на язык примитивных бытовых понятий… ваши замечательные книги какимтиражом издаются? Аж в десять тысяч, если крупно повезёт?.. Ну правильно, кудаим, к примеру, до «Завещания шлюхи», «Сладостного убийства» или «Голубогомента»?.. Какая там история, какое коловращение фатума, какие, к лешему,временные петли и волны? Пенис прокурора в барсетке любовника депутата – вотэто да…

– Угу, – проворчал Краев. «А дядечка не простокрепкий орешек. Ещё и с двойным дном. Если не с тройным…» – Пожалуй, хватиттеории, суть я уловил. Что, собственно, вы предлагаете?

– Меня уполномочило обратиться к вам одно мощноецентральное издательство, – ответил Панафидин. – Очень мощное иисключительно дальновидное. Что касается мощи, готов её до некоторой степенипродемонстрировать прямо сейчас…