Хранительница его сокровищ - Салма Кальк Страница 16

- Госпожа Элизабетта, — начал плешивый писклявым голосом, — Орден Сияния в моём лице приветствует вас в Фаро.

— Благодарю, — кивнула она.

— Наш брат в Сиянии Астальдо уже сообщил вам о великой миссии. Знайте, что в пути с вами всегда будет благословение Ордена, и моё личное — тоже.

Лизавета не придумала, что ответить, и лишь кивнула. Что-то ей подсказывало, что благословение этого плешивца в неведомом пути не сильно-то поможет.

— Госпожа Элизабетта занята подготовкой, — Лис спрятал усмешку в ладони.

— А что там готовить? Вот она — передо мной, тот нечестивец, которого ты вынул из подвала, тоже в порядке, я его сегодня видел. Что вам мешает отправиться завтра с утра?

Чего? Завтра с утра? Он рехнулся, да? Лизавета забыла про смотреть в пол и недоумённо уставилась на местного иерарха.

— Отсутствие заготовленных припасов, должного количества лошадей, оружия… и чего-то ещё, Фалько мне говорил, но я не запомнил весь список. Он озадачен, и как только сообщит, что можно выступать, мы это сделаем. Он не в первый раз собирается в подобный поход, и сделает всё наилучшим образом, — Лис продолжал усмехаться за сложенными руками.

— Хорошо, — кивнул Магнус. — Скажите, госпожа Элизабетта, какой веры вы придерживаетесь?

— Я? Никакой, — изумлённо сообщила она.

Это-то тут причём?

— Как так? — не понял Магнус.

— Обычным образом, — ответно не поняла она.

Ну да, в её детстве детей ещё не крестили, не то время было. А после, в сознательном возрасте, она сама уже не была готова прийти к какой-либо вере. Родственники периодически тюкали — пойди уже, покрестись, и жизнь придёт в порядок, говорили они. Особенно мама. Лизавета же не верила, что само по себе крещение, без внутреннего убеждения, приведёт что-то куда-то. А того самого внутреннего убеждения она в себе не ощущала никак. И готовности чем-то жертвовать — тоже. А просто так пойти и просить — дай-помоги — не будучи готовым что-то дать от себя… Это казалось ей неправильным. Так и жила — надеясь только на себя, и никак не на высшие силы.

— Но позвольте, я готов верить, что в вашем мире все погрязли в ереси, но не могу представить, что там даже ереси нет!

— Почему же, — усмехнулась Лизавета, — думаю, вы нашли бы у нас очень много разнообразных ересей.

— И вы не принадлежите ни к одной из них? — он продолжал изумляться.

— Верно. У нас так тоже бывает. И довольно часто. Я не религиозна совершенно.

— Это какая-то болезнь? — спросил Магнус, повернувшись к Лису. — Я не могу представить то, о чём она говорит.

— Отчего же сразу болезнь? Я думаю, наша гостья тоже во что-нибудь верит, просто называет это как-нибудь иначе. Ведь всё равно у неё есть какие-то ответы на вопросы о том, откуда взялось всё существующее множество миров. Так ведь, госпожа Элизабетта?

О, у нас философский диспут? Неплохо.

— Так, — Лизавета тоже повернулась к Астальдо. — У нас, представляете, существуют теории о том, что всё случилось само собой, в ходе эволюции.

— Что? — Магнус с непониманием глянул на неё. — О чём это она? — а это уже Лису.

— Госпоже Элизабетте случается произносить непонятные слова. Я думаю, это означает только то, что в нашем языке нет подобных слов. И нет предметов и явлений, которые эти слова обозначают.

Надо же, соображает!

— Эволюция — это естественный и постепенный процесс развития всего, — сообщила Лизавета. — Она везде есть.

— То есть, вы считаете, что всё сущее находится в процессе развития? — заинтересовался Лис.

— Да, мне это кажется правильным представлением о сущем, — усмехнулась в ответ Лизавета. — Всё ведь меняется. Люди, их привычки, образ жизни. Даже обычаи и традиции.

— И что вы видите движущей силой этих изменений?

— Я не вижу какой-то одной движущей силы, которая управляла бы всем по некоему замыслу. Я склоняюсь к тому, что в каждой частице окружающего нас мира есть этот импульс, независимо от того, живое оно или нет. У живого побольше, конечно. Но даже камень на берегу моря изменится за несколько лет — сначала, отколовшись от скалы, он будет острым и угловатым, а когда его обкатает море — то гладким и круглым.

— Очень удачный пример, — кивнул Лис.

Ещё бы, попробовал бы он объяснить каким-нибудь неподготовленным студентам, которые читают-то с трудом, а тут надо философию сдавать! Сразу бы научился примеры придумывать.

— А на примере человека мы можем видеть изменения намного ярче и существеннее, — продолжила Лизавета. — Если сравнить мироощущение ребёнка, подростка, зрелого человека и старца — это будут четыре разных человека, уверяю вас. Даже базовые вещи, вроде «хорошо-плохо», будут разными.

Лис слушал и кивал, Лизавета подбирала ещё какие-то аргументы.

— Эй, вы вообще о чём? Хорошо — это свет и тепло, что несёт нам Великое Солнце, а плохо — это Предвечная тьма! — Магнус смотрел на них с ужасом.

— Ни в коей мере не спорю, — кивнула Лизавета, — но…

— Госпожа Элизабетта, мы ещё поговорим с вами. Позже, — перебил её Лис.

И смотрит так значительно.

Эй, вспоминай, где находишься. И придержи язык. И в пол смотри, да?

— Я думаю, госпоже Элизабетте следует посетить храм и вообще просветиться, — отрезал Магнус. — А то ещё скажет где-нибудь…

— Буду рада, — кивнула Лизавета. — Мне сказали, что ваш храм очень красив.

— Всё самое лучшее отдано ему, — важно кивнул Магнус. — Но сейчас ступайте. Жду вас завтра на полуденной службе.

Вот так. Ну ладно, изучение местных верований — это важная часть исследования аборигенов, подумала Лизавета. Она кивнула обоим собеседникам, понадеялась, что это вежливо и прилично, и отправилась восвояси знакомой уже дорогой. И тут только заметила, что пока они беседовали, снаружи успело стемнеть.

Если в коридоре горели какие-то светильники, то за дверью наружу её ждала та самая Предвечная Тьма, или что-то, на неё очень похожее. Из какого-никакого, но света в темноту — неудивительно, что Лизавета наступила на подол собственного платья и полетела на землю, а дверь издевательски хлопнула за её спиной.

— Вашу ж мать! — громко сообщила она, оказавшись на чём-то мягком, наверное — на траве.

— Госпожа моя, следует быть осторожнее, — чьи-то руки подняли её с земли и поставили. — Держитесь?

— Да, благодарю вас, — прочувствованно сказала она, отдышавшись. — Господин Фалько, это ведь вы? Я ничего не вижу. Мне сказали, что вы меня разыскивали?

— О да. Я же должен охранять вас, госпожа моя. Правда, речь шла о внешних врагах, а не о вашей собственной неосторожности, — в голосе так и слышалась насмешка.