Седьмое правило академии Левендалль - Ульяна Гринь Страница 16

— Адриана, что с тобой? Может быть, мне проводить тебя к лекарю?

— Нет-нет, — испугалась я. — Не надо к лекарю! Все уже в порядке!

— Ты так побледнела.

— Это от неожиданности, — призналась я ему. — Видишь ли. Мне показалось, что башня. что она живая. И говорит со мной, но я ее не понимаю!

Рохан посмотрел на меня с сомнением. В его глазах промелькнуло легкое разочарование, и тут уж мне стало страшно — неужели подумал, что я умом тронулась?

— Все в порядке, — повторила твердо. — Такое бывает иногда. Видишь ли, я. я медиум.

— Вот как?! — удивился он. — Ты говоришь с мертвыми?

— Случается, — врала я вдохновенно. — Даже спиритические сеансы проводила у себя. дома. Наши дамы вечно хотели узнать, куда покойная тетушка положила изумрудную брошку, в каких облигациях покойный дядюшка держал деньги! Вот я им и помогала!

— А здесь? Думаешь, ты вошла в контакт с духом велета Селейна? — оживился Рохан.

— Не знаю! Этих духов. было много, и я не разобрала, что они говорили. Вот если бы можно было коснуться башни.

— Нет! И не думай! Нас обоих выгонят из академии!

— Ну, раз ты бои-ишься, — протянула я. Он сразу встопорщился, как пятнадцатилетний мальчишка:

— Я ничего не боюсь! Но это неосторожно. Я не должен позволять тебе делать глупости.

— Это не глупости, — я встала. — А вдруг духи скажут что-нибудь интересное?

— Что они могут сказать? Они мертвы! А мы живы. И я хочу, чтобы так и продолжалось долгие годы, Адриана!

Дурнота прошла, мне стало гораздо лучше, поэтому я быстрым и твердым шагом направилась к башне, темной массой возвышавшейся в центре площади. Рохан помедлил, однако бросился за мной:

— Подожди! Нельзя в одиночку!

— Ну так возьми меня за руку, — предложила и покраснела от собственной смелости. Но желание коснуться камня затуманило мне голову. Все показалось неважным и вторичным. Лишь башня, лишь Источник имели значение!

За спиной я услышала несколько нецензурных слов на бурском — весьма экспрессивном языке! — но не придала им значения. Пусть Рохан ругается, как сапожник, мне все равно. Камень манил и тянул к себе… Серый… Наверное, шероховатый. Или это только кажется?

Жесткие пальцы Рохана сжали мою руку, а я потянулась к стене. Она должна была быть холодной или хотя бы прохладной, но оказалась неожиданно теплой, как подостывшая печь. И голоса — они вернулись, но теперь не гудели, не бормотали, а кричали наперебой! Кричали так, что закружилась голова, что в глазах потемнело, и я успела только сказать:

— Я, кажется, сейчас упаду.

И упала на что-то мягкое и пахнущее мятой.

Там, в забытьи, было очень страшно. Темно, сыро, вонюче и. Там были ужасные морды, как будто с лиц облезла кожа! Черепа. Кости, бывшие когда-то руками. И они тянулись ко мне! Там стоял вой, там бесновались чудовища! И я была одна, совсем одна

— маленькая, как горошинка, жалкая, как бездомная собачонка.

Кажется, я даже кричала.

А потом очнулась от пощечины.

Рохан склонился низко надо мной, в панике тряся за плечи:

— Адриана, Адри! Да приди же в себя!

— Зач-чем ты. меня ударил? — пробормотала я, приложив к щеке ладонь. Рохан выдохнул с облегчением и отстранился. Лицо его стало злым и чужим. Он сказал сердито:

— Да тебя вообще убить надо! Посмотри, что ты наделала!

Я посмотрела и пришла в ужас. Фонари на площади были все, как один, разбиты. В свете бледной луны кусты и деревья выглядели так, будто по ним протоптался табун диких лошадей. Помятые скамейки и словно взорванные изнутри дорожки придавали площади вид поля сражения. Я видела такие на репродукциях и всегда думала: ах, как хорошо, что сейчас нет войны! И вдруг такое прямо перед глазами, наяву.

— Это я. Я такое? Но как?

— Это неконтролируемый выброс магии, — Рохан оглянулся и потянул меня за руку в парк, с дорожки. Откуда-то уже доносились крики, ругался мужской голос: «Ах, поганцы! Ах, хулиганы! Что натворили!»

— Пресвятая Богородица, — стонала я, спотыкаясь на кочках и ямках, — спаси нас и помилуй!

— Поздно к Богородице взывать! — злой голос Рохана резал по сердцу, как по живому. — Теперь надо бежать подальше, чтобы нас не поймали! Ведь выпрут из академии! Отец мне этого не простит!

— Извини, я не думала, что…

— Ты вообще не думала!

— Я не думала, — покорно согласилась. — Мне просто нужно было… Понимаешь?

Нужно было подойти к башне!

Задыхаясь от бега, я боялась только одного — упасть без сил. Но твердая рука Рохана служила поддержкой и опорой. Господи, да разве могла я предположить, что случится.

Ох!

Могла.

Ведь не взорвался кристалл просто так! Он взорвался из-за меня. И теперь вот — искореженная площадь. И башня, зовущая меня. Да, я теперь отчетливо слышала ее зов

— манящий, такой добрый, такой на слух приятный! Даже сюда он доносился, правда, гораздо тише. Нет, надо спрятаться в общежитии, быть может, башня замолчит и перестанет звать меня. По доброй воле я уж точно к ней не подойду!

Интересно, сможет ли браслет-путеводитель избегать башенной площади в своих маршрутах?

Рохан внезапно остановился и, дернув меня за руку, прижал к дереву. Я вскрикнула, но мне зажали рот ладонью. Сердце заколотилось, а в голове промелькнула мысль — это он пахнет мятой, он, Рохан!

— Тш-ш-ш, молчи, Адриана!

Неподалеку от нас по дорожке бежали к площади старик в ливрее и мужчина средних лет. Старик, запыхаясь, докладывал:

— Ироды, все ж перепахали, все! Скамейки побили, фонари не светют, даже кусты, и те поломанные! И не жалко ж поганцам!

— Разберемся, Парентий! — отрывисто ответил мужчина.

— А ведь люди делали, сажали, растили! Знать бы кто, ноги бы самолично повыдергивал и спички вставил! И ведь не угодница Марфена, тогда ж мы мороки ставим для надежности, а тут.

Когда они скрылись за деревьями, Рохан отпустил меня и выдохнул:

— Вот, пожалуйста, даже ректора вызвали!

— Что, все так серьезно? — недоверчиво спросила я. Для меня слово «ректор» прозвучало как «Бог».

— Адриана, — строго сказал Рохан, сверля меня своими прекрасными глазами цвета ночного неба. — Ты даже представить себе не можешь, сколько стоит привести в порядок все, что было разрушено! Уже не говоря о том, что ты — ходячий нестабильный файербол!

— Это неправда! — запротестовала я. — Я стабильна!

Он фыркнул, смеясь:

— Стабильна? Ты упала в обморок, попутно сшибла волной пару деревьев и скамейки с фонарями, а так да, вполне стабильна!