Черные крылья Бога - Дмитрий Лекух Страница 16

Конструкцию, естественно, слегка перекрутило, кое-где по ней с трудом мог протиснуться один-единственный «Харлей» или пара идущих плечом к плечу пешеходов.

Однако подручного материала было выше крыши, мусор мы разгребли, и к вечеру вся колонна была уже на том, левом берегу.

Несмотря на то, что было уже довольно темно, оставаться вблизи радиоактивной помойки нам как-то совсем не хотелось.

Мало ли какие твари могли здесь водиться, кроме лупоглазых и частично хвостатых аборигенов.

С клыкастыми «кошечками» мы, как я уже рассказывал, познакомились и явно друг другу не сильно понравились.

А то, что у этих милых созданий могут быть близкие и дальние родственники, сомневаться не приходилось.

Вообще-то, мутанты обычно бывают не очень жизнеспособны и не агрессивны.

Но проверять эти выкладки на своей собственной заднице…

Увольте…

К тому же, «кошечки» эту фигню опровергали уже самим фактом своего существования.

Они были очень даже агрессивны.

И, к сожалению, вполне себе жизнеспособны.

Прыгали на нас даже с полным брюхом свинца, я и сам от такой «нежизнеспособности» хрен бы отказался.

Блин, почему практика постоянно опровергает именно самые симпатичные теории?

Могла бы, для разнообразия, – разок и наоборот…

…Ага.

Щаззз…

…Мы, посовещавшись с Иваном и офицерами отряда, решили продолжать движение до последнего, а уже на следующий день, подыскав подходящее место, устроить полноценную дневку.

Народ, естественно, не возражал, – не было даже обыкновенного для таких ситуаций солдатского бурчания.

Все всё понимали…

…К сожалению, далеко уйти не получилось.

Трасса находилась в ужасающем состоянии: горы мусора, выбоины и вымоины – и все это фактически на ощупь.

Мы подкладывали под колеса джипаков ветки и доски, разгребали завалы, в самых тяжелых местах тащили машины на лебедках.

В лесу время от времени кто-то подвывал таким дурным голосом, что даже мне становилось как-то не по себе.

А я во время астраханских поисков на многое, простите, насмотрелся…

…Веточкины «девочки», которых я отрядил в дозор, до одури вглядывались в темноту через визиры ночных очков, но на нас так никто в ту ночь и не напал.

Видимо, у комитета по встрече нашлись какие-то дела поважнее.

И слава Богу.

В придачу ко всему дождь пошел – мелкий, холодный, занудный.

В общем, жить не хотелось совершенно.

Хорошо еще, что замеры показали отсутствие в этом прохладном душике даже остаточных следов радиации.

А то бы – вообще хана…

…Тверцу переходили уже почти под утро.

Нам повезло.

Мост через нее, по какой-то даже мне не сильно понятной причине, тоже не был разрушен.

Но завален так, что – мама не горюй.

Видимо, мятежные рекруты пытались здесь что-то оборудовать, чтоб на восставший город не обрушились войска со стороны сгинувшей в своих болотах и трижды проклятой северной столицы.

Тогда еще Питер подавал признаки жизни.

Неприятные такие признаки, врать не буду.

Но подавал.

Что там происходит сейчас, не знает никто.

Вернее, я не знаю.

Только слышал, что там такой хаос, что даже наша столичная помойка может показаться несокрушимым и предельно упорядоченным символом культуры и цивилизации.

Правда, поговаривают, что Крылья даже там умудрились поставить пару своих Каэров, но регулярной связи с этим древним болотным городом нет даже у них.

Так, раз в полгода летает туда легкий самолетик, один из немногих уцелевших.

И всё.

Зачем и к кому – орденцы, понятное дело, не докладывают. Даже московским властям.

Ну, а такие «отбросы», как я и мой отряд, никогда не входили в их приоритетный список для обмена взаимно полезной информацией.

Вообще.

Да и Бог с ними со всеми…

…Пока переправлялись, рассвело окончательно.

Я погнал отряд дальше.

Следующие двадцать километров мы прошли за пять часов, на трассе были сплошные завалы.

Когда добрались до речки со славным названием Логовежь, измучилась и отказывала не только техника, но даже и люди, а они, как известно, в этом смысле надежнее любой техники.

Но только в этом.

Техника в спину сама по себе стрелять, к счастью, пока что не обучена.

А судя по тому, как все вокруг стремительно разваливается, не научится уже никогда.

И слава Богу.

А то только этого еще не хватало…

…Я приглядел подходящую полянку.

Гурам провел замеры на радиацию и прочую вредную химию: все оказалось более или менее чисто, что лично меня, врать не буду, очень сильно порадовало.

Я скомандовал разбивать лагерь и объявил трехдневный привал.

Выспавшийся, несмотря на жуткую тряску, в командирском джипаке Пупырь попробовал вякать и требовать «продолжить движение», после чего был немедленно послан на хрен вместе со всеми государственными интересами вместе взятыми.

Своих ребят я знал значительно лучше него.

Иван недобро улыбался, но в наши с Пупырем разборы уже привычно не вмешивался, справедливо полагая, что эти проблемы я пока еще вполне в состоянии решать и собственными силами.

Ну, и зачем тогда, простите, жопу от бревнышка отрывать?

Тем временем парни поставили командирскую палатку и сообразили чего-то пожрать.

Я разобрался с графиком дежурств и немедленно завалился в люлю.

Давно, кстати, я так хорошо не спал.

Очень спокойно.

Даже комары не мешали.

Ближе к вечеру к моему костерку пришел Иван.

Молча достал из сумки фляжку водки и два небольших металлических стаканчика.

Пижон, конечно.

Ну, да кто из нас без греха…

Тем не менее, я развернул тряпицу, в которую был завернут небольшой шмат тонко порезанного слабосоленого сала с тонкими мясными прожилками, помидор, два малосольных огурца, пучок зеленого лука, пара яиц, две чищеные луковицы и полбуханки настоящего пшеничного хлеба.

По столичным меркам – роскошь необыкновенная.

Но отряд вполне мог себе такое позволить.

Иначе не было смысла и рисковать.