Рейдер - Михаил Михеев Страница 16

Сталь подчиняется покорно,

Ее расплющивает молот…

Король Дарн Второй постоянно с кем-то воевал. Самое смешное, что человеком он был совершенно не воинственным, просто время было такое — без войны ну никуда. То вялотекущие пограничные стычки с одним соседом, то жестокая мясорубка с другим, то какой-нибудь барон, привыкший к вольности и потерявший чувство самосохранения, поднимет бунт. Да мало ли поводов?

Естественно, для войны нужна армия, и ее король имел, причем по местным меркам весьма солидную — почти две тысячи регулярных солдат, вполне прилично, по местным меркам, вооруженных и обученных, тяжелую рыцарскую конницу из двух сотен человек, которую мог стянуть к замку достаточно быстро, и собираемое по мере надобности ополчение из местных крестьян. Ну, эти в большинстве своем бойцы были никудышные, но на стенах крепостей это не так чтобы сильно мешало — камни бросать или смолу кипящую лить можно и без большой квалификации.

Предложив оказавшемуся вдали от дома и в полном одиночестве чужеземцу стол и кров, Дарн Второй убивал сразу двух зайцев. Во-первых, он приобретал вблизи себя человека, никак не связанного ни с кем из местных, а значит, какое-то время мог рассчитывать не только на благодарность, но и на преданность — куда деваться одиночке? Во-вторых, его весьма впечатлил урок рукопашного боя, преподанный Виктором его сыну в той стычке на болоте. Будучи совсем не дураком, он прекрасно понимал, что хорошие инструкторы на дороге не валяются и рассчитывал, что Виктор сумеет многому научить его вояк.

А вот последнее как раз было под большим вопросом. Нет, дело было не в том, что Виктор что-то скрывал или не хотел учить, но… Уметь самому и знать, как научить других — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Кроме того, местные рыцари сражались, в основном, конными, а если им и приходилось схватываться с противником в пешем бою, то, закованные в тяжелые доспехи, они больше напоминали крабов — и по скорости, и по гибкости. Соответствующим был и их стиль фехтования или, скорее, рубки. Маневр и молниеносные пируэты вкупе с экономностью движений, которые лежали в основе стиля космического разведчика, просто-напросто были им недоступны. Рукопашный-же бой без оружия они вообще не любили, считая его делом неблагородным.

Пешие воины вообще в бой шли строем, напоминающим фалангу. При этом индивидуальное мастерство решало немногое, главным было умение держать строй. Как раз в этом Виктор и не мог им ничем помочь — ну не учили его этому, хотя, конечно, старался натаскать их индивидуально.

Больше всего, как ни удивительно, он пригодился в роли учителя принца и еще нескольких молодых дворян. Гаральд оказался, кстати, неплохим парнем, немного вспыльчивым, но не злым, умеющим понимать и признавать свои ошибки и, главное, жадно тянущимся ко всему, что касалось воинского искусства.

Впрочем, совершенно неожиданно Виктор приобрел авторитет в другом — его, безо всякого на то основания, стали считать стратегом. А все потому, что на второй месяц пребывания при королевском дворе (пышно сказано, но тем не менее) принял участие в небольшом, но увлекательном походе против соседа, такого-же решительного деятеля, как и сам Дарн Второй, но имеющего несколько большую армию.

Вот тогда он и предложил королю вместо того, чтобы традиционно устраивать сначала лобовую атаку рыцарской конницы против такой-же конницы противника, сконцентрировать ее в лесочке на фланге, а перед своей пехотой ночью уложить в траву зубьями вверх обычные крестьянские бороны. Король, как ни удивительно, к совету прислушался, в результате чего в самом начале сражения конница противника влетела в ловушку и атака ее, соответственно, захлебнулась, атакующая следом пехота потеряла темп под градом арбалетных стрел, а порядки ее были нарушены своей-же откатывающейся назад конницей. Именно в этот момент во фланг пехоте ударила конница короля Дарна, спокойно стоявшая до того в лесу, опрокинула ее и легко обратила в бегство. Разгром был полный, Дарн Второй присоединил к своей невеликой и молодой еще державе небольшой кусочек с парой деревень, а Виктору были торжественно вручены рыцарские шпоры.

Нельзя сказать, что Виктор оказался таким уж гением — просто этот прием неоднократно применялся в истории его мира, а здесь он был в новинку. Однако этот случай дал ему немалый задел на будущее — теперь к его мнению прислушивались, а у короля он был в немалом фаворе. Впрочем, местная знать и так носом особо не крутила — все эти рыцари, бароны и прочие маркизы были аристократами едва в третьем поколении и, хотя многие из них и чванились титулами, но прекрасно понимали при этом, откуда все взялось. Помнили о корнях, так сказать — нравы здесь были простые.

А пообтершись немного, пришел Виктор к королю и спросил открытым текстом: а почему бы не организовать нам, Ваше Величество, что-то вроде спецназа? И король, новшествам не чуждый, дал добро. Сказал — попробуй, типа, но смотри — проверю и за каждый грош спрошу.

И Виктор попробовал. Отобрал несколько человек из солдат — тех, что помоложе, но с многообещающими задатками, помотался по ближайшим деревням, нашел желающих из крестьян, из тех, кому дома не сиделось, а хотелось жизни пусть беспокойной, но веселой. В принципе, куда им деваться, если за сохой ходить не хотят? В королевскую армию либо в разбойники. Так что, можно сказать, при любом раскладе польза.

Пол года Виктор гонял бойкую молодежь, учил чему мог и как мог. Оказалось, довольно сложно, особенно если учесть, что готовили его все-же к другой войне и в других условиях. Даже просто разница в физической силе сказывалась — он ведь и жил, и тренировался при двойной силе тяжести. К концу шестого месяца у него осталась едва треть от первого состава — остальных он безжалостно списал в обычную армию. Но тех, кто остался, натаскал он изрядно. А вооружил еще лучше.

Еще в первую встречу с королем Виктор обратил внимание на убогость местного оружия. Да, клинки чистили до блеска и хорошо затачивали, да, оружие, особенно парадное, довольно богато украшалось, иногда даже серебром, золотом или какими-нибудь самоцветами. Гарды — это у некоторых мечей вообще произведение искусства, на парадном королевском мече клинок покрыт гравировкой, причем так, что глаз не оторвешь. И все это при паршивейшем качестве стали.