Отбор сокровища у нагга - Витамина Мятная Страница 16

Но меня волновало и другое. Пятна света, бликовавшие от ритуальных украшений восставшего мертвеца, неумолимо приближались. Мумия, все так же прилагая неимоверные усилия, шла в мою сторону.

Я была вне себя от ужаса, это был первый зомби, которого я видела в своей жизни. В нем меня пугало все, начиная от запаха тлена и кончая хриплыми стонами. От небывалого первобытного страха дыбом встали все волоски на теле, я забыла о своей возможности позвать джинна на помощь. Трусливо надеялась, что гадкий пустынный мальчишка всё-таки сжалится и поможет мне. Без умения трансформироваться в ламию и при полном отсутствии магии я была ещё беззащитней, чем маленький котёнок, у того хоть есть клыки и когти. В любом случае, надежда была только на безродного воришку.

– А! Вот так находочка! – раздавалось из тьмы вместе со звоном переворачиваемых вещей и звуком разбивающегося кувшина. Пока я, стараясь отогнать от себя ползучую живность, пищала на одной ноте, адекватных слов уже не было, бросалась в неё песочком, наглый расхититель расхищал. Но, казалось, самому разбуженному мертвецу было все равно, что забирают его вещи. Почему-то я была уверена, что ничто не может сбить восставшего с его цели. Зомби хотел добраться именно до меня, я была сосредоточением его титанических усилий, вора он игнорировал, равно как и охранные зверушки, они тоже предпочитали меня.

Скорпионы – создания тьмы, любят ночь, но эти были какими-то не такими: чернильными как дно океана, блестящими и загадочными как зазеркалье.

Ещё опасались вползать в неровный круг света и топтались вокруг границы.

Пальцам стало совсем горячо – догорала свеча. Воск крупными каплями стекал по руке, капая на спинки скорпионов, которые шуршали в песке в каких-нибудь считанных сантиметрах от меня.

Последняя искорка света погасла, я опустилась на корточки, обхватила себя руками и сжалась в комок, явственно ощущая, как вокруг меня все шевелится, маленькие лапки бегут по полу и стенам, а самое главное – этот стон, этот просящий вопль стих.

Я услышала хриплый, полный пыли выдох у самого уха.

Где-то в непроглядной тьме вор разбил очередной глиняный кувшин, разграбление погребальных сокровищ ему было важнее меня. В воздухе пахнуло чем-то невероятно вонючим, я поняла: ОН рядом.

Я зажмурила глаза, чтобы не видеть даже тьмы.

В следующий момент чиркнуло огниво, вспыхнул свет, и, спустя миг, мир передо мной взорвался яркой вспышкой, озарившей погребальную камеру. Пламя вспыхнуло прямо между мной и восставшим мертвецом.

Следующий кувшин угодил точнехонько в зомби, я успела увидеть только протянутую в мою сторону руку. Мертвец вспыхнул и рассыпался на чернильные шевелящиеся сгустки.

Как газель перескочив через кучу копошащихся в погребальных бинтах скорпионов, я на полной скорости понеслась к невозможному бродяге. Со всего разбегу запрыгнула к нему на руки. Он достаточно сильный, чтобы держать на руках меня, вон как орудует лопатой и грабит усыпальницы, а я на землю больше ни ногой! Воришка был в какой-то странной разновидности трансформации, не виденной мною раньше: ноги его не превратились в змеиный хвост, но от ступней и выше колен были покрыты чёрной чешуёй. Никогда в жизни не видела частичного изменения тела, это ведь практически невозможно! Но я решила, что мне плевать, вцепилась некроманту в шею и прижалась щекой, оторвать меня будет не так-то просто. Однако грабитель и не пытался этого сделать, наоборот, прижался ко мне всем телом, обвил руками, душа в объятиях так крепко, как только позволяло здравомыслие, пока я не крякнула, раздавленная тисками его хапалок. В голове от облегчения только одна мысль: всё-таки вернулся!

Я благодарно уткнулась в шею вора.

Знакомое тошнотворное амбре снова шибануло в нос.

– Фу! – Я зажала пальцами нос. – Что это так воняет?!

– Божественный аромат, не правда ли? – Нет, горбатого могила исправит! Мне показалось, что меня сейчас стошнит – воняло нефтью, смолой и ещё чем-то неприятным.

– Это мумиё! – пояснил нищий вор. – Чёрное золото гор, подземный эликсир жизни. Предания гласят, что мумиё – это слезы каменных великанов. Я даже не рассчитывал найти здесь такое богатство! Этот покойник, – разоритель погребальниц кивнул головой на дымящуюся кучку, – был не просто богачом, здесь собраны все редкие ингредиенты алхимиков: ртуть, царская водка, драгоценное мумиё. Этот мертвец был учёным мужем.

Я еле-еле могла дышать от этих редких ингредиентов.

– Зачем тебе эта дрянь? Неужели только ради неё ты рисковал нашими жизнями?

– Знаешь, говорят, мумиё способствует увеличению мужской силы, – некромант-гробокопатель задумчиво хлебнул чёрной дряни из горлышка кувшина, – может быть, я надышался парами этого вещества, и они ударили мне в голову, – ещё один глоток, – но я определённо хочу прямо сейчас провести генеральную тренировку по освоению одного из самых сложных поцелуев в мире!

Прежде чем я смогла возразить или напомнить, что нам грозит опасность, негодник впился в мои губы. Я вмиг забыла о всяких предупреждениях и вообще о самой угрозе. Поцелуи этого нищего будили в теле доселе неиспытанные чувства предвкушения чего-то запретного, но неизменно приятно. То, от чего как от наркотика невозможно оторваться и хочется делать это снова и снова. Медленно, смакуя каждое прикосновение, я впитывала сладостный дурман с его губ. Надо отдать должное нищеброду, целовался он божественно, вряд ли кто-нибудь из этих титулованных нагг-беев будет уделять столько внимания удовольствию девушек. Наггам мы нужны в основном как продолжательницы рода.

И все бы ничего, ведь нам – младшей султане Фирюзе с босоногим вором – детей вместе не воспитывать. Но я, к своему сожалению, подозревала, что следствием такого умения был большой опыт. Короче, у меня сложилось стойкое подозрение: пустынный вор – бабник вселенского масштаба!

Трансформация в змееподобный образ касалась, увы, далеко не одной кожи на ногах. Язык тоже принял участие в изменениях, раздвоившись на конце и став настырней. Похоже, это самый активный орган засранца. Мало того, что он не затыкается, постоянно работая языком: сто слов в секунду. Нищий к тому же еще и плоско шутит, задевая мое самолюбие. А еще…

Обнаглевший оборванец стиснул меня и прижал к себе, прильнув горячим телом.

Поправочка, язык – это не самая активная часть воришки, тот отдел, что у него между ног, намного активней и неугомонней. Хотя язык тоже неплох…

К черту все мысли!

Это был один из самых острых поцелуев в моей жизни, с привкусом какой-то спешки, словно нищеброд боялся опоздать и не сделать чего-то.

Этот жаркий поцелуй с раздвоенным языком – мои самые сногсшибательные ощущения в данной области. Вряд ли я еще когда-нибудь смогу испытать такое. В будущем меня ждет только замужество, материнство и, если очень повезет, то после рождения первенца получу магию. Я смогу вступить в политическую борьбу и повлиять на гнилые законы этой страны. Так что пока не поздно, надо пользоваться случаем на всю катушку.