Приват для незнакомца - Марина Кистяева Страница 16

Бардок выглядел… впечатляюще. Черные, плотно сидящие штаны, высокие полуботинки с грубой шнуровкой и заклепками, кожаная куртка, подбитая мехом. На голове, как всегда, отсутствовало убранство. Не мерзнет? «Ему бы подошла под этот бандитский образ шляпа с короткими полями», – зачем-то подумалось Сесилии.

Наверняка, пока поднимался, снова привлек внимание. Его, такого опасного, таинственного нельзя было не заметить. Час не поздний, в кафетерии ужинали постояльцы. Но Сесилия не сомневалась – Алексу Бардоку было глубоко наплевать на мнение окружающих.

Жизнь Смотрящего обязывает.

А еще у него было прекрасное настроение. Что для нее, естественно, вытекало не наилучшим образом.

– Прекрасно выглядишь… – многозначительная пауза, – малика.

Сесилия поджала губы и коротко кивнула.

– Я тоже рада вас видеть, майстрис Бардок.

– Готовы?

Ей очень хотелось сказать «нет», но она гордо вскинула подбородок кверху.

– Да. Со мной же Смотрящий, чего мне опасаться.

Они стояли в коридоре, магические фонари приглушили, тусклый свет давал освещение, лишь необходимое для безопасного передвижения. И снова Сесилии показалось, что во взгляде Алекса промелькнул опасный блеск. Предвкушающий. Словно он втягивал ее – именно ее! – в игру, где ловушки уже расставлены, и у нее нет ни единого шанса.

Сесилия упрямо едва заметно мотнула головой. Ну уж нет! Праматерь ей в помощь. Она сегодня вернет долг Вивьен, выпутавшись из щекотливой ситуации с наименьшими потерями.

А потом… А потом совершит последний свой безрассудный поступок – снимет дивиденды и уедет на море. Туда, где тепло, солнце и белый ласковый песок.

И никогда больше не вспомнит, что она по рождению малика.

Алекс дал ей руку, но она сделала вид, что не заметила. Как не заметила и лениво приподнятой брови.

Хватит с нее вашей игры, майстрис Смотрящий.

* * *

Алекс ставил пятьдесят на пятьдесят.

Разденется ли Сесилия Клади перед ним или нет.

Выбирая ей наряд для похода в оперный театр, он уже знал, чем закончится вечер. Стоя в магазине «У Лессы» и рассматривая корсет, панталончики и чулки, он представлял, как они будут смотреться на зеленоглазой гордячке.

Интересно, понимала ли Сесилия, что своим упрямством, своей неприступностью и напускной холодностью пробуждает в нем интерес? Мужской азарт.

За последние годы Алекс привык, что женщины падали в его объятия. Неважно кто – замужние ли дамы, ищущие приключения и уставшие от семейной рутины и от измен мужа, или молодые чаровницы, желающие познать страсть с опытным мужчиной. Все они покорялись ему. Или покоряли его, а он делал вид, что так и есть.

Скучно и предсказуемо.

Когда в его жизни появилась Вивьен, он немного встряхнулся. Оглядываясь назад, не без горечи признавал, что сглупил. Позволил страсти увлечь себя, хотя прекрасно видел, что представляет из себя Вивьен. Лживая, продажная и… недоступная лично для него. Подпускающая к себе с одной-единственной целью – оттолкнуть. Она ловко манипулировала им, разжигая похоть.

Потом – злость.

Она его променяла на Матиса Альдэра.

Алекс долго смеялся в голос, когда ему сообщили, что видели Вивьен с ним. Серьезно, господа? С Альдэром? Интересно, а Вивьен понимала, с кем закрутила шашни? Или ее постигла участь пасть жертвой опытного ловеласа, который умело вел двойную жизнь?

Алекс мог бы предупредить Вивьен о гнилой сущности Матиса, но зачем? Вивьен показала себя опытной девочкой, справится.

Нет, не справилась, раз прислала вместо себя кузину.

Жаль…

Когда схлынула злость, Алексу на мгновение стало именно жаль лессу Сапьен. Но она нашла, что искала. Хотела жизни, полной острых удовольствий? Она ее получила.

А вот сестрица у нее оказалась занятной. Этакой ледышкой, внутри которой бушует нехилое пламя. Девушка еще о нем не догадывалась или догадывалась и подавляла. Не зря она выбрала уединенный образ жизни в провинциальном Уликсе. И прожила бы там еще несколько спокойных лет.

Только карты Судьбы легли иначе.

И привели малику к Смотрящему.

Алекс выбирал белье, перебирая одно кружево за другим. Магазин «У Лессы» был особым – сюда вхожи только мужчины. Для особ женского пола всех возрастов двери не открывались. Хозяйка оказалась опытным коммерсантом и создала особую иллюзию для своего белья. Пусть белье и отличалось высочайшим качеством, но подобное можно приобрести и в других магазинах. А вот тайну, шик, некую атмосферу принадлежности к чему-то особому – нет. Поэтому мужчины покупали своим прелестницам белье «У Лессы», а дамы полушепотом хвалились нежнейшими кружевными изделиями.

Конечно, лесса Сесилия вряд ли слышала про этот магазин. Зато о нем знал Бардок.

Он весь вечер наблюдал за гордячкой. Как она сдерживала себя, прикусывая губу, чтобы не ответить на его очередной выпад. Ему нравилось видеть, как темнеют от подавляемой злости ее глаза и приобретают оливковый оттенок. Прекрасный, чудный. Зовущий.

Как тяжело и рьяно начинала подниматься ее грудь от переизбытка эмоций.

Пока они сидели в ресторане, Алекс постоянно представлял, что будет, когда она снимет чертово платье, и он увидит, как на чаровнице сидит купленное им белье!

Поэтому, придя в номер гостиницы, он сразу обозначил свою позицию:

– Я хочу посмотреть на тебя. Раздевайся. Полностью.

Его малика ожидала каких угодно слов.

Но не этих.

Мгновенно вспыхнула. Глаза потемнели, щеки же, напротив, заалели.

– Прежде чем ты меня отправишь к праотцам, – лениво продолжил Бардок, не позволив ей вставить и слова, – я хочу напомнить о предстоящей сделке. Неужели ты или ты с кузиной, или твоя кузина – тут вы уж разбирайтесь сами – решили лучше все же склониться к первому варианту, что я отправлюсь с тобой к Двуликим, не зная, чего ожидать?

– Майстрис Бардок.

Казалось, она сейчас накинется на него с кулаками.

Или схватит ридикюль, в котором у нее хранился дамский револьвер, и выстрелит.

Но Алекс был непреклонен.

– Даже не так. Неправильно выразился. Что ожидать от Двуликих, я как раз знаю. Я не знаю, что мне им предлагать. Поэтому… Сесилия, или ты делаешь, как я говорю, или я ухожу. Без обид.

Он приготовился. Каждая мышца в его теле напряглась. Сам же он затаился, несмотря на видимость лености.

Тогда он еще не понимал, как ошибся…

Когда попросил ее раздеться.

Сесилия молчала. Стояла напротив него, вольготно раскинувшегося в кресле, и если бы взгляд мог убивать, то он бы уже валялся на полу мертвым.