Жена Болотного царя - Купава Огинская Страница 16

Эва мой вид не шокировал, сам он выглядел не пристойнее, разве только не такой красный был и силы имел на издевательские улыбки.

— Держись, принцесса, совсем немного осталось.

— Мы в гору идем, — прохрипела я.

— Ты очень наблюдательна.

— Я больше не могу.

Агнэ с Сэнаром переглянулись, и последний постановил:

— Можешь.

Очень так уверенно он это сказал, что ослушаться просто не получилось.

Пришлось оправдывать веру в меня и ползти на самую вершину, туда, где небольшая поляна уходила в резкий обрыв…

— Смотри. — Скинув сумку в траву, Сэнар лениво разминал плечи, пока я пыталась выровнять дыхание и разогнать черные точки перед глазами, не веря, что мы на месте.

Увидела я то, что хотел показать мне эва, лишь спустя несколько минут, когда отдышалась, а сердце мое немного успокоилось, не стремясь больше вырваться из груди. И не смогла сдержать восхищенного вздоха.

Мы стояли на обрыве, под нами ревела и пенилась неистовая, порожистая река, а за ней глухой стеной восставал еловый лес, и тянулся он до самого горизонта.

— Красиво? — Не вопрос даже, утверждение, со снисходительной ноткой, позволяющей мне согласиться со словами Сэнара.

— Очень, — выдохнула я.

— А теперь посмотри туда. — Меня развернули налево, указывая на место, где бурный поток сливался с неспешным течением. Они не смешивались во что-то невообразимое, а мирно несли воды каждый в своем направлении. — Здесь две реки расходятся. Я знаю, люди любят думать, что топят своих дев во славу нашего царя в Черноводной, но в действительности все тела в наши земли приносит Утопленница. Черноводная предпочитает топить по-другому.

— Как же? — затаив дыхание, спросила я. Ждала какой-нибудь страшной истории, получила удивленный взгляд и простое:

— Разливается. Выходит из берегов.

— Здесь красиво, потому что мелководье и все видно, — со знанием дела сообщила Агнэ. Она стала рядом со мной, уперев руки в бока и деловито глядя вниз. — А если дальше смотреть, там глубоко, скорость течения так на глаз не определить. Ллэт говорит, потому и гибнет так много людей. Вы на Черноводной помешанные, про Утопленницу ничего не знаете, а она коварная.

— Но откуда… откуда-то же Утопленница начинается. Так почему мы о ней не знаем?

— Потому что ее исток находится в Черноводной. Где-то в топях в реке меняется течение, — признался Сэнар. — У Утопленницы есть конец, но нет начала.

— Это удивительно, — пробормотала я.

— Скажи! — Агнэ была довольна эффектом, что произвело на меня их маленькое чудо.

Мы не находились на вершине мира, я не видела отсюда границы топей или хотя бы поселения эва или пшеничные поля, по словам Сэнара, раскинувшиеся невдалеке от Поднебесных гор, там, где климат был куда суше, чем здесь, но вполне могла все это представить…

— Ладно, идея с пикником была не такой уж плохой, — призналась я на свою беду, помогая Агнэ расстилать плед.

Искренность моя была встречена довольной улыбкой, победным: «Я же говорила!» — и ужасающим обещанием:

— В следующий раз на болота пойдем. Жаб ловить.

— Как жаль, что я не смогу составить вам компанию, — быстро сориентировался Сэнар.

— Мы же еще не определились с датой, — заметила я, отчаянно не желая отправляться на болота без него.

Пускай Сэнар не вызывал особого доверия и часто вел себя несерьезно, но рядом с ним совершенно невообразимым образом было спокойно. Куда спокойнее, чем одной, что, наверное, и не удивительно: он эва, он местный, он эти леса и болота прекрасно знает. На него можно положиться, хоть и с осторожностью…

— С завтрашнего дня я буду очень занят.

— Это потому, что сегодня Ллэт возвращается? — простодушно поинтересовалась Агнэ. — Хочешь, я ее попрошу, и она тебя не очень сильно побьет?

— Я сам разберусь со своими проблемами, — сухо отозвался эва.

Больше к этой теме мы не возвращались, но озабоченное выражение так и не исчезло с лица Сэнара.

После этого пикник продлился недолго, грустно и закончился быстро. Но я успела съесть что-то странное и мне незнакомой, почти не беспокоясь что отравлюсь, еще немного полюбоваться Утопленницей, собирая последние силы на обратную дорогу и опасаясь, что их все же не хватит.

Напрасно переживала. Дорога вниз по склону оказалась куда легче, быстрее и веселее. Тропинка в прямом смысле несла меня вперед, равняя нас с Агнэ в скорости.

Сэнар плелся позади, мрачный и молчаливый. Он даже на племянницу свою не ругался, требуя идти рядом…

— А что же, Ллэт действительно ему что-нибудь сломает? — тихо спросила я царевну, когда мы отдалились от эва на достаточное для безопасного разговора расстояние.

— Вряд ли, но побьет точно.

Тропинка постепенно выровнялась и вывела нас к развилке, где две тропки — та, по которой шли мы, и вторая, интригующе уводящая вправо, — сходились в одну и тянулись к воротам поселения. Там-то, в низине, укрытая тенью кустов, недалеко от одинокой, но пушистой и вроде как довольной жизнью ели какая-то громкая лягушка привлекла внимание Агнэ своим протяжным кваканьем.

— Надо проверить, — решила она, бросив корзинку в траву. — Я сейчас!

— Куда?! — встрепенулась я, собираясь бежать следом. Остановил меня Сэнар.

— Пусть идет. Ей надо.

— Что надо?

— Убедиться, что это не прекрасный принц, нуждающийся в спасении.

— Еще один прекрасный принц? — ужаснулась я, вызвав понимающую улыбку у эва.

— Уже познакомилась с Бьено?

Я сразу поняла, о ком речь, едва ли в окрестностях обитает много сумасшедших жаб. И недоверчиво спросила:

— Его правда так зовут?

— Он утверждает, что да. — Сэнар стоял лицом ко мне, беспечно повернувшись спиной к развилке тропинок. — Поцеловала его?

— Не в моих правилах целовать лягушек, которых я вижу впервые в жизни.

— Агнэ поцеловала. Сколько потом слез было. Ксэнар несколько дней не мог ее убедить, что она действительно его дочь и настоящая царевна. А говорящая жаба — не заколдованный принц, просто несуразное чудо природы… Думаю, брат бы Бьено тогда просто убил, если бы нашел.

История была в высшей мере занимательной, но куда интереснее мне сейчас было не слушать о семейных сложностях Болотного царя, а узнать:

— Кто это там идет?

Я невежливо ткнула пальцем в сторону спешащей к нам немолодой женщины. Одета она была, как и Агнэ, в рубаху, жилет и штаны с кожаными нашивками. Дорожная сумка, переброшенная через плечо, била ее по бедру, но никак не могла отвлечь от растерянно обернувшегося Сэнара.