На круги своя. Часть 2. Сбросить маски - Ольга Романовская Страница 16

Нет, не думать, не думать!

Убедившись, что ни на чем не могу сосредоточится, поднялась на стену. Солдаты смотрели с укором, всячески намекали, леди здесь не место, но они понятия не имели об изматывающей животной тоске, которая погнала бы в долину, если бы умела хоть капельку колдовать. Дар медиума не в счет.

Бок о бок с любимым, чтобы вовремя прикрыть, вылечить, спасти.

– Успокойтесь, миледи, – попытался успокоить оставленный лэрдом заместитель, по виду, полукровка, родившийся уже в Умерре, – там лангов всего ничего, неужели не справятся?

Кивнула, хотя внутренний голос подсказывал, все не так просто.

Я жила среди серых, я знаю.

– Вы целительница? – похоже, он придумал мне занятие.

Кивнула, не сводя взгляда с зыбкой дымки. Когда же, когда?

– Не поможете? Девчушка тут одна мучается…

Вздохнув, нехотя спустилась вниз и, следуя за провожатым, покинула замок, углубившись в узкие улочки городка. Он поражал зловоньем. Отвыкшая от помоев на улице, зажимала нос. А ведь для Мира воды – ничего особенного, не придумали здесь пока канализации.

Дома тоже будто из прошлого, мазанковые, с нависающими над дорогой стропилами. Тротуаров нет, мостовая условна. Временами попадались «прогалины» – не хватало одного-двух строений в общем ряду. «Ланги, – коротко пояснил провожатый. – Не успели отстроить».

Мы остановились у непримечательного дома с вывеской кузнеца. Характерный звук молота доносился с заднего двора.

Навсей поднялся по трем ступенькам на крыльцо и толкнул дверь. Из полутемной прихожей повеяло травами.

– Проходите, она лежит, не встает.

Пригнувшись, чтобы не удариться о притолоку, шагнула в комнаты. В Вердейле, городе рядом с вотчиной магистра Онекса, мне не доводилось заходить к местным жителям, а в замке все другое, поэтому с интересом осмотрелась.

Семья кузнеца занимала нижний этаж, второй, по словам, навсея, сдавали. Кому, оставалось загадкой. Неужели в охваченной хаосом войны Сомнейской долине еще текла мирная жизнь? Казалось, люди в страхе давно сбежали оттуда за море.

– Беженцы одна, – махнул рукой темный, когда задала вертевшийся на языке вопрос.

Нуждавшаяся в помощи оказалась беременной девушкой чуть младше меня. Большой живот казался несуразным для хрупкой, еще толком не сформировавшейся фигурки. Миниатюрная, симпатичная, она действительно могла прельстить навсея. В том, что ребенок не от человека, не сомневалась, о таких не стали бы беспокоиться. Да и только навсеи мерили совершеннолетие девушки не от возраста, а от возникновения определенных желаний, правда, первым у юной темной становился Чувствующий.

Судя по тому, как мялся навсей, как отводила глаза будущая мать, ребенок совместный. Тоже логично, чужой бы не волновал.

– Ваш? – спросила в лоб, присев рядом с будущей матерью.

– Мой, – кивнул провожатый.

– Изнасиловали?

Спрашивала ради формальности, не сомневалась, темный не спрашивал. Да и серый бы не стал. Теперь, избавившись от ряда иллюзий, понимала, на войне все поступали одинаково. А уж если женщина ниже по положению… Надо же развлекаться, заодно солдат плодить? Не из Веоса же присылать! Не сомневаюсь, ланги тоже не брезговали человеческими женщинами. И не только во время походов – не сомневаюсь, мнимые кузены, дядя и отец перетаскали в постель всех хорошеньких служанок. Наличие жены не помеха, желание никуда не девалось, а власть развязывала руки.

Мерзко, конечно, но девушка, вроде, выглядит хорошо, в меру пуглива, то есть до зверств не дошло. А могло. Темные иногда жестоко развлекались, любили разные вещи, как раз в отношении пленных и бесправных. Надо бы поговорить с дочерью кузнеца, осмотреть и строго-настрого запретить навсею любые попытки обострить ощущения. Я о них, к счастью, только слышала.

– Нет, она не возражала.

Вопросительно глянула на девушку. Та отвела глаза и, покраснев, кивнула.

– То есть сама попросила? – недоверчиво покачала головой.

– Она не сопротивлялась, – внес уточнение темный.

Ну вот, уже ближе к истине.

Неприятно, но долг лекаря обязывал остаться. А вот навсей отныне вызывал брезгливость. Умом понимала, все так поступают, но одобрить не могла.

– Так принято, – попытался оправдаться темный. – Ее бы все равно кто-то другой взял, созрела ведь. Вы не думайте, Герда мне понравилась, она не на один раз.

Какая разница, что я думаю? Ах да, дворянка ведь, любовник – член Совета. Раз суетится, боится кары. Определенно, нечистая история.

Оказывается, не только навсейки рано созревают. Хотя кому я говорю, сама лишилась невинности в шестнадцати, а к семнадцати приобрела богатый опыт с тремя мужчинами. Так вот Герду просватали за одного человека, а темный увел. Вернее, как увел – пришел ночью и сделал помолвку неактуальной. Девушка действительно не особо противилась, не плакала, наоборот, по секрету потом призналась: с навсеем лучше. Он ей нравился больше жениха, больно не делал, только вот беременность стала неожиданностью. А так действительно по взаимному согласию, Герда сама к совратителю в форт приходила во время дежурства, еду носила, ласкала.

Темный присел рядом с любовницей и ласково погладил облепленный тонкой тканью рубашки живот. Внимательно наблюдала за девушкой: не дернулась, не соврал. Не улыбнулась, но и не напряглась, наоборот, положила голову на плечо. Значит, доверяла. Хорошо, помогу бедняжке.

– Очень наследника хочется! – вздохнул темный и провел пальцем по губам будущей матери. – Герда молоденькая, как бы чего не вышло.

Да, разница в возрасте у них порядочная, навсей в отцы годится.

– Любовница, наложница? – попыталась выяснить статус беременной и спросила, где можно вымыть руки.

Мне указали на таз в углу. Рядом нашелся кувшин с холодной водой.

– Любовница, я ведь не дворянин.

– Женитесь? – надо судьбу девушки устроить.

То, что не наложница, замечательно, совсем иной статус. Тут тебе и подарки, и поговорить, и права. Опять-таки уйти можно, если вдруг что не устроит. Наложница же уповала исключительно на добрую волю хозяина.

– Если мальчонка, женюсь. Девочка хорошая.

Герда едва заметно улыбнулась, робко, опасливо.

Навсей вырос в моих глазах. Может, он и принудил девушку к сожительству, но имел серьезные намерения, то есть не хуже бывшего жениха. Может, даже и лучше: мужья в третьем сословии могли поколачивать жен, а темный явно Герду пальцем не трогал. Вон, привыкла к его рукам.

Закатала рукава и выставила папашу вон: дальше начинаются женские дела. Первым делом расспросила беременную о жалобах. Она дичилась, смущала, утверждала, само пройдет:

– Видать, ребенок от господина крупный, поэтому недужится.