Утраченный покой - Любовь Пушкарева Страница 16

Но на того не подействовало, он пожал плечами, мол, что в этом такого. А вот Шон среагировал на мои слова как-то странно – он завелся, его охватил азарт.

– Леди позволяет нам разобраться самим? – сверкнув глазами, уточнил он.

А что? Хорошая идея. Главное, чтобы они друг друга не покалечили.

– Давай, хозяйка, – подмигнул Тони. – Давно я никому задницу не надирал.

Ох, зря он употребляет подобные выражения при инкубе – мелькнула мысль.

– Я еще раз повторю: Тони уличный боец и оборотень. Шон – инкуб.

– Мы поняли, – за двоих ответил Шон. Он-то все понял – предстоит дуэль между физической силой и магией, а вот Тони… Хотя, может, ему и полезно будет прочистить мозги… А вдруг волк победит? Меня тоже охватили азарт и любопытство.

– Хорошо. Идем на мою крышу под навес, там свободно и мало кто вас сможет увидеть.

Сказано – сделано. Мне не только принадлежал весь верхний этаж здания, но и крыша, на которой я установила навес-палатку и отдыхала, если не мешал чад Сентрал Парк Уэст. Поднявшись на крышу, мужчины дружно, без слов, вытащили из-под навеса диванчик, пуфик и столик.

– Значит так. У меня есть право остановить бой. У меня есть право назвать победителя.

Мужчины выразили недовольство гримасами, но возражать не посмели. Я госпожа им обоим, и мне их лечить в случае чего.

Шон сбросил пиджак и зашел под навес, Тони был в джинсах и футболке – ему ничего не мешало. Мужчины застыли друг против друга; на лице инкуба играла дерзкая мальчишечья улыбка, волк, наоборот, был собран и агрессивен.

– Ну что, так и будешь мной любоваться, мохнатый? – с ласковой издевкой спросил Шон. Тони в ответ глухо зарычал, но в атаку пошел четко и рассудочно, нанося серию низких ударов ногами, а руками стараясь достать корпус. Шон отступал, скользя, отпрыгивая и ставя блоки, в итоге он выскочил за пределы навеса и отдалился, взяв передышку. Тони остановился на границе навеса, зло и мрачно смотря на него, вся его поза говорила: «это моя территория, а ты чужак!». Шон опять зубоскальничал на кураже, стремительная и серьезная атака соперника его, казалось, совсем не напугала. Постояв несколько секунд, волк отступил под навес, предлагая продолжить бой.

– Это была разминка, – с угрозой произнес он. – А сейчас будет по-настоящему.

– Ну, давай, давай…– И Шон, красуясь, попрыгал с ноги на ногу, как боксер перед боем.

Или инкуб что-то замышляет, или излишне самоуверен. Я склонялась к первому – самоуверенные не живут тысячу лет.

Волк снова пошел в атаку, и даже я поняла, что перед этим была разминка – удары стали резче и быстрее, чувствовалось, что в них вкладывается немалая сила. Шон защищался как-то странно, он не стремился отбить и ударить в ответ, а искал возможности для захвата, при этом в кратких передышках он еще успевал дразнить Тони показными заигрываниями. Совершенно напрасно – у верволков секс неразрывно связан с доминированием над слабым партнером, и Шон своим поведением как бы заявлял права на Тони. А это в свою очередь вызывало в волке желание не просто победить в бою, а разорвать на клочки, искалечить и убить, чтобы раз и навсегда избавиться от посягательств на себя.

Зверея, но не теряя контроль, волк раз нанес удар страшной силы, потом еще раз. Инкуб шипел от боли и все более напоминал змею, но особо не замедлился, чем немного удивил Тони. Даже я понимала, что эти удары вырубили бы человека, а может быть, и оборотня, но инкуб был очень крепок и малочувствителен к боли. В какой-то момент волк выдохся и привычно отступил на пару шагов, уже воспринимая инкуба лишь как грушу для битья, не ожидая от него контратаки. Но она последовала, Шон бросился и попытался взять его в захват – но казалось бы, уставший волк в миг обрел силы, вывернулся сам и, вывернув руку Шону, с ненавистью нанес локтем два сильных удара в живот, а после, мгновение помедлив, с противным хрустом сломал руку.

Я зажала себе рот обеими руками, чтобы не вскрикнуть от страха, сдержаться и не остановить бой.

Секунду волк считал себя победителем, но тут Шон, наплевав на изувеченную руку, подсечкой повалил Тони наземь и сам оказался сверху, ухитрившись как-то заломить сопернику обе руки. Они оказались лежащими лицом к лицу, инкуб сверху, а волк фактически обездвижен. Но Тони не собирался сдаваться: чуть извернувшись, он боднул Шона головой, рассекая тому губу о зубы

– Так даже лучше, – прошипел инкуб. В нем не осталось ничего очаровательного, во всем его облике сквозило что-то отталкивающе змеиное. Сознание сыграло со мной шутку, и на мгновение вместо двух мужчин я увидела волка в удушающих кольцах змеи, готовящейся нанести последний удар.

Инкуб приблизил лицо к Тони, и в глазах волка впервые мелькнула паника, он забился, пытаясь отстраниться, но это было трепыхание жертвы. Как змея заглатывает своего пленника, так и инкуб накрыл рот соперника, вливая свою силу и свою кровь. Это было ужасно, я опять зажимала рот, заставляя себя молчать, но мне уже не было страшно, я боролась с приступами тошноты.

Тони все же смог хоть часть отравы, влитой инкубом, преобразовать в агрессию и ненависть и принялся вырываться, но Шон оказался не так прост. Четыре удара. Всего четыре, и проигравший полностью беспомощен – руки и ноги не слушаются его.

– Не надо сопротивляться, – спокойно констатировал инкуб. Волка охватила паника, он оглянулся, ища надежду на спасение, и увидел меня.

– Хозяйка…

Тут инкуб разорвал его футболку и с удовольствием провел по груди, так гладят мех, снятый со своего трофея. Отравленному волку этого хватило – лицо поплыло: ушла паника, мольба, надежда… Ну нет, я не хочу этого видеть. Волк проиграл. Бой надо остановить.

– Шон, остановись, – приказала я. – Остановись!

В ответ – взгляд, полный обиды, боли и непонимания. Я вырываю у него кусок изо рта! Он честно победил, загнал эту дичь и теперь хочет съесть, хочет вернуть потраченную силу и насытиться… Но волк подобного не переживет. Может, какой-нибудь divinitas в подобной ситуации и отделался бы лишь потерей силы, но не волк. Волки живут скорее по людским законам, чем по законам divinitas, и если я позволю Шону насытиться, то Тони будет сломлен. Убьет он себя после этого или останется жить, станет уже не важно: умного, дерзкого, уверенного в себе бойца больше не будет.

– Встань и отойди от него на шаг.

– Госпожа…

Повторять приказ я не стала, просто подождав, пока он его исполнит – у рабской метки свои преимущества.

Я встала на колени и обхватила голову Тони руками, вливая через ладони зеленую силу, чтобы выесть красные вихри, запущенные инкубом. Через минуту или две волк медленно пришел в себя. Секунду непонимающе посмотрев на меня, он дернулся, но руки плохо слушались, тогда я помогла ему, поддержав голову, чтобы он убедился, что одет.

– Тони, ты проиграл…

Вспышка паники, загнанный взгляд на Шона…