Реквием по империи - Диана Удовиченко Страница 16

Сид легко спрыгнул в воду и побежал к берегу. Усталость, болезненность слетели с него, словно под заклинанием могущественного целителя. Перед Вартоном был человек, будто повзрослевший в одночасье на добрый десяток лет. Теперь уже капрал нисколько не сомневался: из Сида получится хороший воин.

* * *

— Рота, стройся!

Вслед за голосом капитана, раздались выкрики капралов, повторяющих приказ своим десяткам, на все лады сдабривая его поощрительными фразами вроде "И поживей! Не телешитесь, красотки!". Третья рота второго полка имперских секачей стояла на берегу Тиарин, возле небольшого рыбачьего поселка. По приказу полковника Лириана Йеншира роты пехотинцев расположились биваками у реки на расстоянии майла друг от друга. Тиарин текла вдоль всей границы с Восточным эмиратом, и точно предугадать, в какой точке некроманты станут ее форсировать, было невозможно. Так что оставалось только ждать нападения, растянув два полка секачей по берегу Тиарин.

Основные силы были сосредоточены в баронстве Йеншир. Полковник, срочным указом императрицы назначенный главнокомандующим армии Солнечного края, счел, что его родовой замок, расположенный на небольшой возвышенности, как нельзя лучше подойдет для дислокации войск.

Третья рота, вот уже двое суток маявшаяся бездельем возле рыбацких хижин, приказ построиться восприняла с некоторым оживлением. Нельзя сказать, что кто-то из воинов горел желанием сражаться с некромантами или же вообще сражаться: секачи — народ основательный и разумный. Никто не мечтал пасть смертью храбрых, покрыв себя при этом вечной славой. Но каждый отчетливо понимал: война неизбежна, а в этом случае уж лучше хоть какая-то определенность, чем томительное ожидание. Споро надевая доспех, солдаты перебрасывались короткими фразами. Худощавый высокий мужчина лет тридцати, затягивая завязки на нагруднике товарища, спросил проходившего мимо капрала:

— Далеко?

— Десять майлов, — ответил тот.

— Десять майлов в железяках! — вздохнул воин, жалобно сморщившись, отчего его узкое лицо приобрело плаксивое выражение, хотя в рыжих глазах плясали нахальные смешинки, — да еще и на ночь глядя… Пока дойдем — уж вечер наступит. Эх, говорила мне мама: не ходи в солдаты, сынок!

— Разговорчики, Мих! — рявкнул капрал.

— Хорошо корсет сидит, а, Молчун? — притворно заботливо осведомился худощавый, не обратив на окрик никакого внимания. — В грудях не давит? Давай, теперь ты за мной поухаживай.

Молодой светловолосый гигант, оправдывая свое прозвище, не ответил ни слова. Добродушно усмехнувшись, помог балагуру с доспехом и вскинул на плечо эспадон. Рота построилась и двинулась вверх по течению.

— Красота-то какая вокруг! — рассуждал Мих, шагавший рядом с Молчуном. — Сейчас бы сидеть на берегу, вино попивать. А рядом чтоб смазливая девчонка, да не сильно порядочная…

— Да, девчонки здесь что надо! — ответили сзади. — Красотки все как одна!

— Слышишь, Велин, а ты ж вроде местный? — спросил кто-то.

— Местный, — ответил за друга Мих.

— Как у вас тут девки, сговорчивые?

Молчун пожал плечами.

— Он не знает, — перевел Мих, вызвав всеобщее веселье.

— Что ж, у тебя и девчонки нет? — продолжал допытываться воин, шагавший сзади.

— Невеста, — пробасил Молчун, умудрившись произнести одно слово таким тоном, который положил конец обсуждению.

— Строгий, но справедливый, — резюмировал его друг.

Капралы не окорачивали своих подчиненных, не мешали им обмениваться шутками. Мих продолжал балагурить, иногда искоса поглядывая на своего друга, хорошо понимая, какие тяжелые думы одолевают внешне невозмутимого богатыря. В паре десятков майлов выше по течению стояла родная деревня Молчуна. Там остались его невеста, мать и младший брат. И если сегодня галатцы не удержат некромантов…

Спустя час с небольшим рота прибыла к месту сражения. Смолкали шутки, затихали разговоры. Солдаты быстро спускались по пологому западному берегу. Мих шепотом выругался, Молчун издал непонятный звук, словно пытался прочистить горло. Тиарин исчезла. Вместо прозрачных чистых вод меж берегов кишела черная масса. Зомби. Плывущие, бредущие, выбирающиеся на берег. Тысячи и тысячи — бесконечное войско. А с противоположного склона сыпались и сыпались в реку все новые твари.

Широкая песчаная коса ощетинилась остриями рогатин. Заграждения, укрепленные камнями, поставленные плотно, так, чтобы между ними невозможно было протиснуться, не вспоров себе живот, оставляли свободной узкую полосу, по обе стороны которой, словно почетный караул, стояли ряды воинов. Твари шли беспорядочным потоком, с тупым упорством напирали на рогатины, пытаясь продраться к людям. Оставляя на остриях куски плоти, двигались дальше, выискивая проход. Выстроившиеся за ограждениями пикинеры добавляли зомби урона. Полковник Йеншир, разработавший стратегию баталии, прекрасно понимал, что, проткнув покойника насквозь, уничтожить его не удастся. Но от ран даже не-мертвые тела становились менее подвижными, а значит, уязвимыми. Пикинеры своим оружием отталкивали зомби, не давая им снести рогатины. На расстоянии фихта от воды стояли боевые маги, сверху вниз швыряя в бесконечное море неупокоенных огненные заклятия. Шары и молнии низвергались на головы зомби, превращая их в пылающие факелы, уничтожая сразу по нескольку тварей. На мгновение после этого в черном потоке нежити образовывалась брешь, которая тут же заполнялась новыми не-мертвыми. Но пламя было единственным, что чародеи могли противопоставить андастанскому войску. В этом сражении не участвовали ни могущественные волшебники Совета, ни ученые из тайных лабораторий, владеющие уникальными магическими техниками — те из них, кто выжил под развалинами Виндора, остались в столице, охранять императрицу. И даже отправься маги в Солнечный край сразу после известия о нападении Андастана, они не успели бы преодолеть расстояние, отделяющее приграничную провинцию от сердца империи. Все, что сумела сделать Дарианна — стянуть войска из близлежащих гарнизонов. Так что здесь, у Тиарин, дрались обычные ротные и полковые чародеи, и для многих из них — новичков, недавно окончивших университет, эта битва была первой. Имелись среди волшебников и опытные ветераны, но и они мало что могли предпринять: слишком уж необычен был враг, слишком непохож на привычных неуклюжих зомби, поднятых силой демонов мрака. Здесь были не все: двадцать самых лучших, сильных, испытанных в боях магов полковник Йеншир, по одному ему известным причинам, оставил в резерве, в своем замке.

Несколько волшебников выстроились возле рогатин, заклинаниями поддерживая прочность ограждений. Если бы не их помощь, укрепления давно уже рухнули бы под могучим напором огромного войска.

Чародеи дрались честно, творя волшбу без передышки, вкладывая в заклятия всю доступную силу, не страшась гибели и не думая о поражении. Но душу каждого из них пробирал мертвенный холодок, сознание сверлил пугающий вопрос, которым, возможно, не задавались обычные воины: где главный противник? Где те, кто управляет всеми этими тварями? Маги понимали: самое страшное, самое непредсказуемое еще впереди. И эта битва — лишь начало, пролог перед основным действом.