Чистый лист - Дарья Кузнецова Страница 15

— Майя. Майя Грол, — с трудом вспомнила я выдуманную фамилию. — Май взялся позаботиться обо мне в память о моем отце, они были хорошо знакомы.

— Хорошо заботится! — зло прошипела Любица.

— Не жалуюсь, — отмахнулась я.

— Майя? — с улыбкой переспросил Андрий. — Занятно. Хотя пока, насколько я вижу, именно вы заботитесь о нашем молодом князе, да?

— Мне хочется как-то отплатить за добро, — ответила ему. — Пока получается только так.

— Мне это надоело! — Женщина вдруг резко поднялась. — Пусть с этой дрянью стража общается, я их сейчас вызову!

— Любица, не горячись. — Андрий успел перехватить ее за локоть. — Ну зачем тебе это надо?

— Да ладно, пусть вызывает, — меланхолично отмахнулась я. — Хозяин дома — Май, без него никто ничего решать не станет и на слово какой-то истеричке не поверит. Его сорвут с занятий, чтобы разобрался со своими бабами, потом вся Зоринка будет долго молоть языками… Как думаешь, Май поблагодарит за такое?

Любица метнула на меня яростный многообещающий взгляд, вырвала руку из захвата и молча ушла. Через пару секунд громко хлопнула входная дверь, и я не сдержала облегченного вздоха.

Продемонстрированной уверенности я не испытывала, это был чистой воды блеф. Я понятия не имела, какие тут законы; может, как ближайшая родственница, Любица вполне могла распоряжаться в этом доме. К тому же она действительно сестра, а у меня даже документов нет, и кому поверят скорее?! Стражи вполне могли не полениться и посадить меня под замок для острастки, еще и пару нераскрытых преступлений на мою голову повесить…

Нет, я в Мая верила, он бы меня не бросил. Хотя бы даже не из благородства, а из обыкновенного опасения за друга, которого я могла выдать. Только для этого он сначала должен был выяснить, что именно случилось, куда меня увезли, да и вытащить кого-то из тюрьмы вряд ли просто даже для князя. Несколько дней в застенках — это последнее, чего мне сейчас хотелось.

А вышло, что я угадала и никаких особенных прав эта дама не имела. Приятно.

— Не сердитесь на нее, — осторожно подал голос Андрий. — Любица всегда была… своеобразной, а смерть родителей стала для нее тяжелым ударом. Нехорошо так говорить, но мне кажется, она больна. — Гость выразительно покрутил рукой в воздухе у виска.

— Это многое объясняет, — вздохнула я. — Ой, может, чаю? И вы наконец объясните, зачем пришли сюда в отсутствие Мая? И она тоже.

— Не откажусь от обоих предложений. — Мужчина обаятельно улыбнулся, но, вместо того чтобы смирно сесть, отобрал у меня чайник и банку с заваркой. — Садитесь, Майя, я сам все сделаю.

Ну вот, мир опять встал с головы на ноги, это уже гораздо больше похоже на традиционное семейное воспитание. Спорить я не стала: зачем ставить хорошего человека в неловкое положение?

— Все просто, — продолжил между тем гость. — Я принес приглашение для Мая и, что уж там, очень надеялся все-таки его застать и вручить лично. Я был недалеко, решил рискнуть, попытать счастья и заглянуть сюда. Когда консьерж сказал, что Недич не замыкал охранный контур и в квартире есть кто-то, представленный охране как хозяин, я, конечно, решил, что это Май и мне улыбнулась удача. Очевидно, Любица подумала так же и потому так разозлилась при виде вас. Досадно, что кузена нет, но все же хорошо, что я решил зайти. Боюсь даже представить, до чего могла дойти его сестра. — Он недовольно скривился.

— Да уж, вы очень вовремя. — Я скопировала его гримасу. — А ей что было нужно?

— Подозреваю, деньги, — нехотя признался Андрий. — Любица замужем, но она выбрала себе супруга, который не способен удовлетворить все ее нужды и капризы. Родители в ней души не чаяли, единственная дочка, поэтому отец и допустил такой мезальянс, и содержание ей выплачивал, и капризам потакал. Да что говорить, ее очень избаловали, а богемный образ жизни и семейная трагедия окончательно испортили характер. Май оставил сестре содержание, но он… как бы это сказать? Весьма скромен в запросах и не одобряет жизни на широкую ногу, да и Добрило, муж сестры, очень ему несимпатичен, так что чеки сверх назначенного покойным отцом содержания он выписывает крайне неохотно. Поэтому, насколько я знаю, Любица предпочитает являться и требовать лично.

— Какие высокие отношения, — хмуро проворчала я. От всего этого было противно. Кажется, я тоже не одобряла жизнь на широкую ногу и поведение этой женщины. Или дело в том, что мне категорически не понравилась сама женщина? — Не понимаю, как они получились настолько разными, хотя вроде бы брат и сестра… Тут и правда только психической болезнью можно все объяснить. Но странно, неужели родители этого не заметили? Неужели можно в здравом уме потакать такому?!

— А вы ничего не знаете о семье Мая? — Кажется, Андрий искренне изумился.

— Так получилось, — увильнула я. — А что там было не так?

— Наш молодой князь был самым младшим ребенком в семье и… лишним, что ли? Трое старших братьев — наследник и еще пара, так сказать, запасных сыновей, любимица-дочка. И Май. Его, впрочем, такая судьба вполне устраивала — никого не волновало, какую карьеру выберет младший сын, поэтому кузен спокойно связал свою жизнь с обожаемыми дирижаблями и небом. А потом эта ужасная история, и вот… Про ту аварию вы, я так понимаю, тоже не знаете?

— В общих чертах. — Я пожала плечами, стараясь сохранять незаинтересованный вид. Не знаю, насколько это получалось: по ощущениям, уши у меня вытянулись и повернулись в сторону собеседника, чтобы не упустить ни слова.

— Разбился дирижабль, которым командовал Май и на котором летела почти вся семья, кроме Любицы. Отец, мать, старшие братья с женами и детьми: планировалось большое семейное торжество в связи с пятидесятилетием брака старого князя. Май единственный выжил в том крушении, никто до сих пор не знает, как ему это удалось. Потом все эти разбирательства… Его же обвиняли в том, что катастрофу устроил именно он, намеренно, чтобы получить титул. Потом, конечно, оправдали, но история длинная и грязная, с участием владыки и вообще на всю страну. Очень странно, что вы не слышали.

— Я слышала, но без подробностей. — Прозвучало, кажется, вполне правдоподобно. Во всяком случае, Андрий не стал коситься на меня с подозрением и продолжать расспросы. Впору гордиться собой: хватило выдержки не ужасаться и не ругаться вслух. — А самому Маю очень неприятно об этом вспоминать.

— Его нетрудно понять, — охотно поддержал собеседник. — На него и газеты грязи вылили изрядно, и бывшие друзья, и весь высший свет. Пока разбирательство шло, а это несколько лун, его увлеченно травили все, кто мог, только с полгода назад шум улегся. Но Май молодец, он потом у нескольких крупных газет иски выиграл и отсудил солидную компенсацию за клевету. Семейная хватка.

— Угу, — неопределенно буркнула я, болтая ложкой в чашке и наблюдая за танцем чаинок.

Подмывало спросить, а как оставшиеся в живых родственники поддержали Недича в трудную минуту, но я прикусила язык. И так все ясно. Небось только университетские друзья его тогда и приняли, не поверили обвинениям и помогли устроиться в Зоринку. Он же наверняка еще и без средств к существованию остался…