Коготь и цепь - Анастасия Машевская Страница 15

Вслед за ними в центр Круга прошло двенадцать самых опытных старших жрецов и жриц, каждый из которых встал у одного из двенадцати камней кольца. У всякого служителя в руках было по два незажженных факела. Еще несколько встали таким же кругом по внешнему диаметру ручья. Перед жрецами заблаговременно расставили высокие котлобарабаны, жрицы стояли, вытянув руки вниз. Храмовница, сохранитель и Тандарионы встали у алтаря. Здесь был сложен костер, выставлены многочисленные чаши с различным содержимым и прочие атрибуты обряда.

Нелла подняла лицо к небу. Солнце почти скрылось.

– Закат гаснет… – Голос сделался совсем отстраненным. – Время начинать.

Жрица подняла руку и сделала резкий мах вниз. Занялось.

Шестеро друидов внешнего круга загудели гулкими медленными ударами колотушек о мембраны барабанов. Четкие медленные ритмы наполнили воздух, делая его тугим, упругим, полным какой-то энергией, еще едва различимой, но уже грозящей прорваться стихией.

– Я призываю Дочь, – прозвучал голос храмовницы.

– Я призываю Мать, – через большую паузу так же отрешенно, заполняя, казалось бы, пустое пространство, зазвучал голос Таланара.

– Я призываю Силу Перемен.

– Я призываю Смерть.

Сделав еще одну большую паузу, два хранителя заговорили вместе:

– Богиня в сердце и разуме, на Земле и на Небе, да воссветись – солнцем! Да отемнись – месяцем! Да разверзнись клинком воздаяния! Да излейся чашею – Вечности! Пребуди, Владычица!

Котлобарабаны загудели громче, ритмы переменились, сделались ломаными, с необычными акцентами. Внутренний круг о двенадцати жрецах воздел факелы вверх. Говорил Таланар:

– Круг из двенадцати перстов движется!

– Движется, – мистически глухим хором вторили все жрецы.

– Круг из двенадцати перстов зиждется!

– Зиждется.

– Круг из двенадцати перстов каменных озаряется светом пламенным!

Жрецы внутреннего круга зажгли факелы в руках той, не пользуясь ничем, только силой, которой наделил их путь служителей веры. Надвигающаяся темнота озарилась огнями. Таланар продолжал:

– Солнце короновано лучами, луна – солнцем. Солнце укрыто плащом из облаков, луна – плащом о тысяче звезд. Корона к короне, плащ к плащу, дневное к темному, ночное к белому! Пусть!

Жрецы забили в барабаны новый ритм, с четким дроблением и равномерными акцентами. На каждый из них жрецы внутреннего круга стали подбрасывать факелы в воздух. Проворачиваясь, те, будто зачарованные, падали обратно ровно в жреческую ладонь. Это была знатная выучка.

Заговорила храмовница, так же медленно, как говорил Таланар, чуть нараспев, возвеличенно:

– Круг-колесо двенадцати перстов движется. Так движется и воздвижется человеческое рождение и перерождение – о двенадцати раз. Так движется и воздвижется возрождение человеческой души на земле, будь то служители или не служители – о двенадцати раз. Так движутся и воздвижутся месяцы в году – о двенадцати смен. Так движутся и воздвижутся знаки на небесах, от пламенного Овна до водных Рыб – о двенадцати перемен. Так движутся и воздвижутся знаки среди и между небес, от Ястреба до Пса – о двенадцати сил. Так движутся и воздвижутся звезды на небесах – о двенадцати тел. Так движется и воздвижется Жизнь – о двенадцати смертей. Все есть начало, и все – конец, все есть исток, и все – итог; все есть заря, и все – закат. Нет ни остановок, ни пауз, ни рук, ни глаз, только души, только мысли, только Круг спирали о двенадцати витках. В каждой точке круга можно начать сначала, можно – начать заново. В каждой точке круга можно родиться и умереть, и возродиться, и опять умереть. Смерть и Жизнь – как витки спирали – одна в другую, ибо между ними нет разницы. Здесь и Сейчас едино вовек, и всякая точка круга Здесь и Сейчас, ни до смерти, ни после нее, ни до жизни, ни после нее. Все суть Жизнь. Жизнь суть Смерть. Смерть – суть возрождение. Возрождение – суть Круга. Пусть!

Барабаны стали отбивать четкий ритм скачки с хаотичными на первый взгляд акцентами. Но в них был порядок – самый сложный из тех, какие доводилось слышать Тандарионам. Удгар, а особенно Агравейн с самого начала чувствовали, как некая стихийная, неподвластная им сила волнами кружит изнутри. Когда барабаны вошли в новый ритм, тела этих двух стали непроизвольно едва уловимо двигаться против часовой стрелки. Древняя власть уносила сознание в неведомое, древняя память староверов вела инстинктом действия.

В момент, когда от барабанов раздался первый удар нового ритма, жрецы внутреннего круга, строго симметрично акцентам в ударах, стали перебрасывать друг другу факелы. Занятная, нигде больше в Этане невиданная ловкость: пляска костров. Сначала перекидывали по два факела и в одном направлении, затем по два в обратную сторону, затем по одному крест-накрест – то налево, то направо. А на этом фоне зазвучали голоса шести жриц во внешнем круге: они распевали древнейший напев без слов, три – на простое «а-а-а», три – закрытым ртом. Звук был едва различим за громом барабанов.

Тем временем Сайдр, исполнявший обязанности помощника в обряде, тихо подсказал Тандарионам снять всю одежду. Удгар и Агравейн послушно и быстро разделись.

– Войдите в ручей, – подсказал Сайдр.

Те вошли. Говорил Таланар:

– Из воды рождается жизнь, в огне обретается смерть. Воздух и воздух сгорают вместе, и рождается вода, а в воде рождается жизнь. Круговорот вечен. И цикл начинается и продолжается в воде, в огне, в воздухе. Так и вы сейчас, Удгар Тандарион и Агравейн Тандарион, отец и сын, выйдите из воды в жизнь, дабы однажды снова войти в воду.

Акценты в музыке сменились, жрецы вновь стали бросать факелы вверх, но теперь каждой рукой перед броском описывая полукруг вверх. Таланар усилием воли зажег костер на алтаре. Сайдр подвел к огню Тандарионов. Нелла зачитала молитвы над чашами, в которых (отдельно для сына и для отца) были смешаны соки трав, масла и змеиные яды. Вместе с ней молились остальные: Таланар – вторил, жрецы – барабанили, подкидывали факелы; шестеро жриц пели древние молебны. Затем храмовница, обмакивая пальцы в одной из чаш, стала рисовать средним и указательным линии на теле Удгара: от макушки, по волосам – вниз, через лицо, шею и до пупка; очертила пуп кругом и двинулась ниже. Две продольные линии вывела по ногам, на стопах нарисовала круги. Затем начертила четыре кольца вокруг тела короля Архона, приговаривая:

– Змея – это закольцованная Мудрость. Она сворачивает кольца и затягивает их. Змея суть Круг. Змей, заглотивший собственный хвост, – вечность, ибо там, где у него начало, там у него итог, а там, где закат, – начало. Змей затягивает кольцо Мудрости и очерчивает круг дозволенного. Змея бережет кольцами и душит кольцами. Четыре кольца по Матери-Богине удержат в равновесии твой цикл рождения, Удгар Тандарион. И все дозволенное для передачи – пусть будет передано.

У Неллы жгло пальцы от змеиного яда, у Удгара горело все тело, но он знал, что иначе нельзя. Между тем Таланар достал из костра на алтаре тонкий дымящийся прутик и, постоянно возвращая его в огонь и поддерживая жар, стал повторно обводить линии, начертанные жрицей.