Королевская кровь. Медвежье солнце - Ирина Котова Страница 15

Точнее, пытаться отжиматься и подтягиваться.

Боги щедро отсыпали принцессе фамильного упрямства, не наградив ее при этом крепкими мышцами и гибкостью, и теперь она ненавидела и беговую дорожку, и парк, в котором изучила расположение всех елей и дубов, и сержанта Ларионова, все время пытающегося угомонить слишком резво взявшуюся за спорт ее высочество, и, конечно, язвительного и жестокого инляндца. Хотя, если рассуждать рационально, к ее зачету по физкультуре он отношения вообще не имел.

В универе, как всегда, было шумно, хоть и не так, как днем, когда студенты просыпались окончательно. Алина поздоровалась с каменами, получила сварливое наставление есть побольше, «а то одни глаза остались», и обещание наказать каменным коллегам из столовой проследить, чтобы она пообедала первым, вторым и пирогами. Увидела издалека Матвея и Димку в окружении однокурсников, но застеснялась помахать им, только улыбнулась, развернулась и пошла, топая по каменному полу, в сторону лектория. Парни нагнали ее секунд через тридцать, пристроились по обе стороны, Ситников сразу взял за руку, и ее вдруг обуяла гордость. Ну и пусть все смотрят, зато вон какие у нее друзья.

– У нас снова выезд, – басил Матвей, стараясь ступать не так широко, как обычно, чтобы Алинке не приходилось бежать за ним вприпрыжку, – теперь на несколько дней уезжаем. Будут нам показывать, как определять неспокойные кладбища, когда еще нежить не выбралась наружу.

Принцесса посмотрела на него, на Димку и только сейчас обратила внимание, что одеты они по-походному.

– Как я боюсь за вас, – сказала она искренне, – пожалуйста, не лезьте в самую гущу.

Парни синхронно и насмешливо фыркнули, и она возмущенно дернула Матвея за руку.

– Малявочка, – произнес он, стараясь оставаться серьезным, – нас же к этому и готовят. И тебе придется выезжать.

– Знаю, – ответила Алина печально, когда они остановились недалеко от лектория. Девчонки-одногруппницы делали вид, что не смотрят, но, судя по пониженным голосам, точно обсуждали их, а вот парни кивали приветственно, Ивар с Олегом так и вовсе сместились ближе, будто готовясь принять пост. Хотя почему «будто»?

– Две минуты до начала занятия! – заорали камены, двери лектория распахнулись, и студенты потянулись внутрь.

– Ты звони мне, – попросила она Матвея жалобно, – каждый вечер, хорошо? Иначе я с ума сойду от беспокойства.

– Обязательно, – пообещал он и погладил ее своей лапищей по плечу. Димка смотрел на них с умилением, и Алинка смутилась.

– Студенты, – раздался позади ненавистный голос, – звонок вам не указ, я полагаю?

Принцесса не стала оборачиваться. Потянулась к Матвею, искренне и неловко поцеловала его в уголок губ. А вот просто так. Потому что ей действительно за него страшно и потому что она взрослая и не надо ею командовать.

– Береги себя, пожалуйста, – сказала она удивленно смотрящему на нее парню и сжала его руку. И потом только обернулась. Но зря – в коридоре уже никого не было.

В лекторий она почти забега́ла – часы на дверях отсчитывали последние секунды. У преподавательского стола стоял профессор Тротт, и утренние дурные предчувствия завопили радостно: вот, мы же говорили!

Инляндец не посмотрел на нее, и принцесса быстро плюхнулась за парту рядом с Иваром, достала из рюкзачка лекции, ручку.

– Что происходит? – шепотом спросила она у однокурсника. Тот мрачно пожал плечами.

– Происходит вот что, – сухо заговорил Тротт, оглядывая аудиторию, и студенты ежились под этим ледяным взглядом. – Вашу преподавательницу можно поздравить с прибавлением, ну а вас – с новым лектором. Для тех, кто не знает, – меня зовут Максимилиан Тротт. Можете обращаться ко мне «профессор». Я буду вести у вас курс «Основы стихийных закономерностей» до конца семестра. И принимать экзамен тоже буду я. Как вы уже наверняка слышали, главное на моих парах – дисциплина и тишина. Говорить разрешается, только когда я спрашиваю.

Алина подняла глаза к потолку и беззвучно застонала. Остальные сидели тихо, не шевелясь, – видимо, уже привыкли к методам преподавания инляндского гения.

– Я вижу, Богуславская жаждет показать нам плоды своей домашней работы, – безжалостно отметил профессор. – Прошу вас, студентка. Поразите нас.

Он быстро начертил на доске условия задачи – найти формулу баланса между тремя стихиями в заклинании левитации, если известна закономерность и сила действия каждой. Алина встала, решительно оправила юбку, распрямила плечи – как солдат, идущий на поле боя, – и спустилась по ступенькам к доске, неожиданно громко грохоча каблуками. Или это ей показалось из-за мертвой тишины в лектории?

– А чтобы вы не скучали, – ледяным голосом добавил профессор, обращаясь к молча наблюдавшим за происходящим студентам, – вам небольшой тест на проверку пройденного. У вас полчаса, затем начнем лекционную часть.

Листы с его стола, исписанные с двух сторон задачами, аккуратно, один за другим взмыли в воздух, выстроились в рядки над партами и дружно, синхронно опустились перед хмурыми первокурсниками. И выглядело это так забавно, что Алинка, то ли от нервов, то ли от злости, фыркнула и тут же сжала зубы, чтобы не рассмеяться в голос. Отвернулась к доске – решать задачу, но буквы и цифры прыгали перед глазами; плечи ее мелко тряслись.

– Богуславская, – проговорил Тротт, и смеяться тут же расхотелось, – как закончите решать, тоже принимайтесь за тест. В ваших интересах написать все быстрее.

Она благоразумно промолчала – только покосилась с ненавистью на рыжий затылок и с удивлением заметила, как напряглась спина в безукоризненном синем костюме.

Задача решилась легко и быстро – недаром она тренировалась на аналогичных дома. А вот потом начался интеллектуальный ад. Однокурсники ее старательно писали тесты, не поднимая головы, пока профессор размазывал Алинку у доски. Решения ему оказалось недостаточно. Тротт ровным голосом спрашивал у нее все определения, и она тарабанила их без запинки, глядя прямо в светло-голубые глаза, задавал вопросы о методике решения – и пришлось самой выводить первую теорему стихийных закономерностей, – велел найти альтернативный способ решения – и она едва удержалась, чтобы не запустить в него мелом. Место на доске заканчивалось, как и ее терпение, но вместе со злостью принцесса чувствовала восхищение: по одной задаче он заставил ее вспомнить практически весь курс – и сам ведь никуда не подглядывал, только смотрел на доску и задавал вопрос за вопросом.

Мел кончился раньше, чем доска, и Алина испачканным пальцем довела последние цифры и победно взглянула на инляндца.

– Садитесь, – сказал он наконец, – неудовлетворительно.

Алина сжала зубы от полыхнувшей ярости, моргнула несколько раз, чтобы не заплакать, и пообещала себе, что обязательно отомстит. Живот в самом низу вдруг заболел так, что утреннее сосание под ложечкой показалось легким поглаживанием, и принцесса едва удержалась от того, чтобы не застонать и не согнуться.