Эффект домино - Марина Мельникова Страница 15

Молодые люди не заметили за разговорами, как стемнело. К беседке подошла Марго, неся светильники.

– Господин Конте, вам записка, – сказала она, протянув Бриару маленькую скрученную бумажку, обвязанную яркой лентой.

Арнольд, увидев это послание, иронично хмыкнул:

– Похоже, господин Конте, умирать бобылем придется только мне!

– Смейся, смейся, – буркнул Бриар, раскрывая записку. Текст гласил: «Господин Конте, вы мне кое-что обещали…», а внизу стояла подпись: «Аврора».

Лицо у Арнольда вытянулось:

– И это все? – с искренним удивлением протянул он.

– Не хорошо читать чужие записки, – покачал головой Бриар, усмехнувшись.

– Ну да, а раньше ты не жаловался, – в тон ему ответил молодой человек.

– Ладно! Лучше рассказывай дальше.

– Я как-то, проходя мимо одной из беседок, стал невольным свидетелем одного разговора, – проговорил Арни, принявшись насколько можно подробно, описывать другу услышанное.

«Почему я должна его бояться?» – возмутился женский голос. «Это ничтожество вылезло из самой грязи и сейчас живет и процветает благодаря моему супругу. Он мне упорно предлагает свое покровительство и дружбу, в которой я не нуждаюсь! Какое он имеет право лезть в мою жизнь!».

«Вы ранили его в самое сердце», – сказал другой голос. «Но вы, кажется, одержали победу над этим проходимцем. Он смотрит на вас, как раненый пес. И подумайте, ведь он может быть полезен…».

Орнелла, а это была именно она, взвилась в гневе: «Я скорее умру, чем пригрею эту змею на своей груди. Этот человек не способен на какие-то чувства. Я не раз говорила о нем Жоржу, но он не хочет меня слушать, считая, что у меня разыгралось воображение».

«Да, – вздохнула ее собеседница, – у него какая-то странная власть над вашим мужем, да и другие ему как-то уж очень благоволят».

Орнелла ее раздраженно прервала, она казалось, не слушала то, что говорила подруга: «Этот человек не способен на чувства, он только ловко манипулирует моим мужем».

В это время в беседку вошла другая женщина, и разговор мгновенно стих. Вошедшая, поняв, что нарушила их уединение, вскоре ушла.

«Терпеть не могу эту женщину, – произнесла, наконец, Орнелла, – мне кажется, что она шпионит и все докладывает этому псу».

«Мне тоже так кажется, – ответила подруга, а потом добавила более уверенно, – очень даже вероятно».

– Я с трудом дождался конца их разговора, а потом под каким-то глупым предлогом попросил Орнеллу отойти. Я сказал, что все слышал, и предложил свою помощь. Но она удивленно на меня посмотрела своими прекрасными глазками и сказала: «Милый мой друг, тебе послышалось, я не жаловалась вовсе. Да и кто может мне причинить беспокойство?».

Арнольд вздохнул:

– Она скорей всего, зная мою горячность, не захотела меня впутывать в это странное, надо сказать, дело.

Бриар задумчиво коснулся рукой подбородка, а потом сказал:

– Может ты действительно ошибся? Если бы дело было серьезным, то она непременно попросила бы о помощи.

– Если это было бы все, я не стал растрясать свои внутренности, мчась к тебе сюда.

Бриар напряженно смотрел на старого друга. Хаос мыслей в голове Арнольда не поддавался анализу. Бриар столкнулся с подобным первый раз в своей жизни и был несколько озадачен.

Друзья опять выпили, и разговор потек дальше.

– Я ведь часто присутствую на светских вечеринках и многое вижу. И в обществе часто стал появляться некто Алан Грейс. Я был удивлен, узнав, что он советник господина Роше. Яркая молния на мгновение зигзагом прорезала небо, и издалека донеслись раскаты грома.

На соборе часы пробили два часа ночи.

Арнольд подавил судорожную зевоту, и Бриар, наконец, заметив его утомленное лицо, произнес:

– Тебе бы не помешало отдохнуть.

– Я и сам хотел предложить, – отозвался тот. – Не волнуйся, я обо всем скоро расскажу. Просто некоторые догадки до сих пор не укладываются в голове.

Они обнялись, и Бриар, заложив руки за спину, смотрел, как друг побежал в сторону ворот. Звякнули решетки, в свете тусклых фонарей появились очертания большого экипажа. Кучер щелкнул кнутом, и сильные лошади помчали Арнольда в родной дом. Раздался еще один удар грома, а вместе с ним по крыше беседки забили первые капли дождя.

Пока Бриар с Арнольдом предавались воспоминаниям, в сторону городского кладбища, двумя часами ранее, что есть силы бежал Микроб. К этому кладбищу, спрятанному разросшимся кустарником, прилегали со всех сторон городские трущобы. Отдельно стоящая избенка, спрятанная кустарником, зачастую являлась местом сбора банды Патрона. Вечером окна были плотно занавешены, и иногда только тоненький дымок из трубы мог бы подсказать наличие в избенке хозяев. Сейчас же там было только два обитателя: Патрон да Жужу. Девка, сидя на неприбранной кровати, привычно посасывала настойку и подвывала какую-то заунывную песню.

– Да не мычи ты, – зло шикнул в ее сторону Патрон, – тоску гонишь.

– А тебе все тоска, – в тон ему ответила девка и демонстративно развернулась к нему спиной. Взгляд Патрона задержался на ее сочной задней части. Словно не замечая на себе его пристального взгляда, как можно беспечнее Жужу продолжила:

– Хоть бы развлек девушку, а то тоска замучила.

Патрон, вытирая о штаны, внезапно взмокшие руки, пробурчал, направляясь к ней:

– Сейчас развлеку.

Но развлечения не получилось. В избенку влетел взмыленный Микроб, он довольно долго пытался отдышаться, согнувшись пополам.

– Ну, чего тебе? – зыркнул в сторону мальчишки Патрон.

– Там, там… они…

С трудом издавая звуки, Микроб активно помогал себе жестами, показывая куда-то в сторону, в надежде, что Патрон сам догадается. Жужу, скривив мордочку, презрительно смотрела на мальчишку.

– Вот так всегда, на самом интересном месте, – пробурчала она себе под нос.

Наконец Микроб, отдышавшись, смог вразумительно произнести:

– Конте сейчас пьянствует в саду, – одним махом выпалил он, – в доме, кроме охранника и двух служанок, никого.

– Так он пьянствует один? – искренне удивился Патрон.

– Да нет же, к нему приехал друг. Они посидят, и Конте останется один. Сейчас самый подходящий момент!

– Похоже, ты прав, – пробурчал Патрон, скребя свой неожиданно зачесавшийся подбородок.

– Так что, наших надо собирать? – с готовностью спросил Микроб.

Судя по его загоревшемуся взгляду, это было его первое настоящее дело.

– Давай так, через час у собора.

Патрон дал указание юноше и для важности положил руку на его плечо.