Высшая раса - Дмитрий Казаков Страница 15

– Значит, американцы, в нарушение договоренностей, сохраняли немецкие части в боевой готовности, за что и поплатились. – По лбу маршала причудливыми волнами покатились морщины. – А нам расхлебывать! Какими силами располагает комендатура?

– В гарнизоне – две стрелковые дивизии. – Глаза Благодатова сурово блестели за стеклами очков, и вид его был далек от обычно благодушного. – И танковый батальон… был. На аэродроме – звено истребительной авиации, звено бомбардировочной авиации и разведывательные самолеты.

– Придется пока обходиться этим, – маршал огладил лысину. – Я созвонюсь с Жуковым [22]и, если что, вызову из Праги еще две дивизии. Надеюсь, что этого хватит. Ваша задача, товарищ генерал – подготовиться к отражению возможного наступления с запада. Всё ясно?

– Так точно, – ответил генерал-лейтенант.

– Тогда выполняйте!

Штирия, окрестности города Айзенэрц,

пост на границе английской зоны оккупации

26 июля 1945 года, 14:39 – 14:51

Стоявший на посту «Томми» [23]лениво жевал жвачку и на приближающегося к посту человека особенно не глядел. Зачем? Опасности ждать не от кого, а рассмотреть очередного аборигена, идущего из американской зоны, чтобы навестить родню, всегда успеется…

Краем глаза отметил необычный покрой одежды подходящего, а когда повернул голову, тот был уже рядом. Спокойное лицо, отсутствие оружия и эсэсовский мундир, незаношенный, словно только со склада.

«Томми» успел лишь удивиться, но на то, чтобы поднять оружие или закричать, времени ему не хватило. Человек в серой форме атаковал стремительно, словно кобра. Миг – и шея незадачливого солдата оказалась сломана.

Эсэсовец деловито поднял упавший автомат СТЭН. Шагнул внутрь поста, и спустя мгновение там дробно прозвучала очередь. Затем еще одна, потом всё стихло.

Человек в сером мундире вышел из здания и помахал рукой в сторону небольшой рощицы на севере. Оттуда появились пять фигур, обвешанных оружием. Бегом они преодолели открытое пространство и оказались у стен поста.

– Ты выиграл, Фриц! – сказал один из вновь прибывших с досадой. Он тяжело дышал и распространял сильный запах пота. Не лучше выглядели остальные. Без ущерба переносил жару лишь тот, кто в одиночку расправился с англичанами.

– Да, – склонил он голову.

– Теперь поход по заведениям Граца за мой счет, как и договаривались! – уныло проговорил проигравший. – И как ты только сумел его заморочить?

– А никак, – лениво отозвался Фриц. – Точный расчет и знание психологии. Но не время болтать. Надо спрятать трупы. Быстро за дело!

Верхняя Австрия, замок Шаунберг

25 июля 1945 года, 15:00 – 15:31

– Солдаты, – голос фон Либенфельса отражался от стен замка и казался громче, чем был на самом деле. Эсэсовцы, одетые в гражданскую одежду и выстроенные в семь коротких колонн – всего пятьдесят человек, слушали внимательно. Оперативные группы уходят сегодня на задания, и отпустить их без напутственной речи нельзя.

– Солдаты, – повторил фон Либенфельс. – Вы – передовой отряд арийского возрождения. В ваших руках – будущее нашей нации! Пусть ваша кровь повелевает вами, а боги, хранители германского семени, покровительствуют вам! Если ваша задача будет выполнена успешно, то противник, поработивший наши земли, будет обезглавлен и лишен возможности сопротивляться, а наши братья по всему рейху поднимут голову и придут к нам на помощь! Да, пока нас мало, но британцы сохранили в северной Германии в целости и сохранности группу «Норд» в сто тысяч солдат! Представляете, что будет, если все они примут Посвящение?

Фон Либенфельс кривил душой. Пройти Посвящение все не смогут, в лучшем случае – треть. Кроме того, диверсионный удар по аэродромам – тактический ход, он позволит всего лишь свести на нет преимущество противника в воздухе. И то на несколько дней, не более. Но ради великой цели можно и соврать.

– Будьте достойны славы предков, Зигфрида, Фридриха Барбароссы и фюрера, – продолжил он. – Идите и не останавливайтесь ни перед чем! Хайль!

– Зиг хайль! – пять десятков рук одновременно взлетели в древнем приветствии, и глаза солдат заблестели восторгом единства.

Навалилась одышка, досаждающая в последние годы всё чаще. В очередной раз фон Либенфельс подумал о своем возрасте, немалом, если честно признаться. Но пришлось преодолевать хворь и мужественно улыбаться уходящим.

Оперативные группы покидали двор замка. Снаружи их ждали автомобили. Первый этап пути вполне можно будет преодолеть с комфортом.

Верхняя Австрия, замок Шаунберг

25 июля 1945 года, 16:22 – 17:29

Очнулся Петр в незнакомом помещении. Спиной ощущал мягкость кровати, кожей – движение прохладного воздуха. Голова была пустой и гулкой, словно опорожненная кастрюля, а уши ловили плеск воды.

С некоторым усилием сел. Рядом с неширокой кроватью обнаружился стол, на нем – тарелка с нехитрой снедью: хлеб, сыр, зелень. Запахи пищи коснулись ноздрей, и желудок принялся грызть ребра, словно обезумевший узник – стены камеры.

Но Петр сдержал звериное желание, ел аккуратно, неторопливо. Затем отхлебнул из небольшого кувшинчика. В нем оказалось молоко, жирное, деревенское.

Сил сразу прибавилось, кровь побежала по жилам веселее.

Подкрепившись, разведчик осмотрелся. Комнатка небольшая, два на три метра, зато дверь – тяжелая, массивная. На узком окне – частая решетка, из-за нее доносится тот самый плеск.

Держась за стену, Петр подобрался к оконному проему. В глаза ему блеснула голубизной довольно широкая река. Скорее всего, капитан находился в одной из башен замка. Отсюда, с более чем пятнадцатиметровой высоты, хорошо просматривался противоположный берег – желтая полоска пляжа, кудрявая зелень кустов…

Вздохнув, Петр отошел. До свободы пока далеко.

Дверь скрипнула и приоткрылась. Из полутьмы за ней блеснула каска солдата, последовал короткий внимательный взгляд, и эсэсовец, на миг заглянувший к пленнику, исчез.

Но наслаждаться одиночеством Петру не дали. Вскоре в помещении появился Виллигут. Выглядел он гораздо лучше, чем несколько часов назад, на лице уже не было серого налета усталости.

Вслед за бригаденфюрером вошли двое охранников. Те же самые.

– Я вижу, вы отдохнули, – вежливо заметил офицер СС. – И поели. Это хорошо.

– Да, – ответил Петр твердо и сел на кровать.

– Тогда, – бригаденфюрер выдернул из-под стола простой деревянный стул и умостился на нем, – продолжим нашу беседу.