Бремя Юртов - Андрэ Нортон Страница 15

Юрт и раски… Все нутро Элоссы протестовало против какого-либо близкого контакта с ним, и он тоже, наверное, находил в ней много неестественного, а может, и отталкивающего.

Сейчас он не смотрел на нее, а оглядывал развалины города и далекие холмы за долиной, в которой располагался Кал-Хат-Тан. Он был одного роста с Элоссой, его более темная кожа и коротко остриженные волосы казались ей странными. Он носил кожаную с мехом одежду охотника и в качестве оружия — лук. Привыкшая к стандартам юртов, Элосса не могла правильно судить о нем и не могла решить, можно ли назвать его красивым. Но его решительность, силу разума и смелость она приняла как факт.

— Еще не поздно… — медленно начала она, и Стэнс ответил прежде, чем она облекла в слова свою мысль:

— …забыть то, что мы видели и слышали, леди? Идти обратно к тем, кто не хочет прозревать, кто противится всему, чему их могли бы научить? — Он покачал головой. — Для меня такого пути нет. Там, — он махнул рукой в сторону холмов, — мы найдем кров, и это лучшее, что мы сможем сделать. В этих местах зима приходит рано, и бури налетают иной раз без предупреждения.

Стэнс не предложил укрыться в корабле или в подземелье, где он связал Элоссу, и она считала, что он прав. Они оба должны освободиться от прошлого. Только уйдя от него, они смогут по-настоящему встретить будущее.

Они поспешно пошли прочь от развалин и корабля, вход в который закрылся за ними, скрыв тайну до следующего появления какого-нибудь юрта. Может быть, другой паломник тоже поймет истину, что не нужно держаться за прошлое, а надо стремиться в будущее.

Над ними собирались тучи, ветер усилился и подгонял в спину, когда они шли по долине, как бы отгоняя их от развалин и корабля. Стэнс шел настороженно, все время оглядывая пространство впереди, как будто ожидал нападения. Элосса позволила себе немного мысленного поиска. Здесь не было ничего живого. Но она чувствовала, что лучше не привлекать внимание ее спутника к особенностям ее дара, которого так страшился весь его род.

Она легко подстроилась под шаг Стэнса, потому что юрты были скитальцами. Он молчал, и у нее не было причин прерывать это хрупкое молчание. Их сотрудничество было таким новым, таким непроверенным, но устраивать проверку у нее не было желания.

Сумерки опустились на них прежде, чем они дошли до холмов, но холмы были теперь отчетливо видны, они казались такими же суровыми и голыми, как и равнина. Наконец Стэнс остановился и указал влево, где стояло несколько высоких камней, как бы растущих из-под земли.

— Они могут укрыть от ветра, если он не переменит направления, — заговорил он впервые с тех пор, как они оставили руины. — Это лучшее убежище, которое можно найти поблизости.

Элосса с сомнением смотрела на камни. У нее были основания предполагать, что это не естественные признаки образования, а тоже развалины. В таком месте могли зацепиться иллюзии. Хотя подобные проявления были всего лишь галлюцинациями и тренированный юрт мог контролировать их, но облик, который они принимали, мог напугать, а страх действовал на стабильность даже очень дисциплинированного мозга. Но Стэнс был совершенно прав: нельзя было идти дальше, поскольку приближалась ночь. Даже небольшая защита от ветра была желательной. Если эти камни содержат какие-то эмоции, отпечаток которых достаточно силен, чтобы вызвать иллюзии, она должна низвести эти видения до того, что они есть на самом деле.

Как говорил раски, камни укрывали от ветра. Элосса открыла свою дорожную котомку. Теперь перед ними должна была встать проблема пищи и воды. Запасы Элоссы были весьма скудны. Она разделила со Стэнсом лепешки из грубой муки, и во фляжке была вода, но ее следовало экономить, пока они не найдут в горах какой-нибудь источник.

Стэнс не отказался от угощения и ел неторопливо и аккуратно, чтобы ни одна крошка не пропала даром. К воде он едва прикоснулся. Затем он кивнул в сторону холмов.

— Там есть вода и дичь… — он сделал паузу и нахмурился, как будто мысли его путались. Он стукнул себя по лбу и продолжал: — Там пещера — Рот Атторна…

— Рот Атторна? — повторила она, когда он вновь замолчал. — Ты знаешь эти места?

Традиции Дома делали Стэнса в этом поколении стражем Кал-Хат-Тана. Значит, он знает также и о том, что находится вокруг города?

Он нахмурился еще сильнее.

— Знаю, — сказал он с резкостью, исключающей дальнейшие расспросы.

Завернувшись в плащи, они легли за камни. Внезапно Элосса была разбужена каким-то внутренним предупреждением, свойственным юртам. Над ней склонился раски, едва видимый в ночной темноте. Что-то слабо блеснуло в его руке… Обнаженный нож.

Элосса откатилась в сторону, и нож вонзился в землю, там, где она только что лежала. Стэнс потерял равновесие. Элосса опять откатилась за камень. Встав на ноги и схватив посох, она ждала, и сердце ее билось так сильно, что тело вздрагивало. Она послала мысленное прикосновение и нашла дикие мысли, почти столь же беспорядочные, как и только что случившееся нападение. Ужас крепко держал мозг раски. Она увидела в его сознании образ чудовища: он принимал ее за чудовище!

— Стэнс! — громко выкрикнула она, пытаясь разбудить его, потому что, ей казалось, человек может быть так дезориентирован только в кошмарном сне.

Она услышала ответный крик, дикий, звериный, и увидела, что Стэнс бежит от камней в темноту ночи, бежит, как преследуемый чем-то совершенно ужасным.

Элосса, дрожа, ухватилась за камень… Что произошло? Наверное, то, чего она опасалась: в этих камнях скопились эмоции и оказали воздействие только на раски из-за его происхождения.

Бежать за ним не имело смысла. Если источником его ужаса были камни, он придет в себя, как только выйдет из-под их влияния. Она широко раскрыла сознание, чтобы не привлечь никакого внимания — послала очень недолгий поиск.

Стэнс все еще продолжал бежать. Элосса не пыталась вернуть его. Такая попытка могла только повысить искажение его сознания. Она снова устроилась под защитой камней. Все ее осторожные пробы показывали, что это просто камни. Похоже, если они излучали какие-то иллюзии, то эти последние угрожали только раски. Она хотела оставаться настороже, но все-таки погрузилась в сон и вновь проснулась с ощущением страшной опасности. Открыв глаза, она одну-две секунды думала, что все еще спит и видит какой-то особенно живой сон.

Она не лежала на равнине у камней, а стояла, опираясь на посох, в узком ущелье между двумя высокими холмами. Вокруг был высохший кустарник, а прямо перед ней сидел саргон, его рычание, эхом отраженное от холмов, несло в себе страшную угрозу.

Животное было молодым, возможно, родившимся в этом сезоне, но даже с таким детенышем саргона ни один человек не мог справиться, а зверь каким-то образом знал, что она совершенно беззащитна.

Элосса отчаянно призывала мысленный контроль, но ее тренированная мысль действовала как-то вяло и не могла удержать рычащего зверя. Сейчас он разорвет ее когтями…