Ангел. Презумпция жизни - Остин Марс Страница 15

- Ну и зачем ты сюда пришла?

От неё всё ещё веяло тоской и болью, моя Любовь скулила и хныкала, но ничего не могла сделать. Девушка отхлебнула кофе, в чашку упала дождевая капля, она чуть улыбнулась и вскинула лицо к небу, потом посмотрела вдаль, чуть вправо, в сторону моего дома, опустила глаза:

- Эх, Славка, Славка... Ну и дурень же ты.

Я грустно рассмеялся, взлохматил волосы:

- Ну что я не так делаю, а?! Ну скажи!

Она покачала головой, прошептала в далёкий затухающий горизонт:

- Где ты сейчас? Напиваешься небось, в гордом одиночестве, или сидишь на чьих-то развесистых ушах, вопрошая их, чем ты хуже всех остальных…

Я ухмыльнулся – она знает меня лучше, чем я сам. Повернулся к ней, сказал:

- Ну и чем, а? Ну скажи, хоть себе самой скажи, хоть небу этому припадочному! Чем?!

- Дурко ты, - тихо сказала она, одним глотком допила кофе и поставив чашку между колен, обхватила себя за плечи. С неба опять ударил дождь, она опустила голову, по лицу потекли тонкие ручейки.

Я вздохнул и расправил над ней крыло.

***

Я сидел в самом дальнем и тёмном углу бара, сюда всеобщее веселье от сцены почти не добиралось, здесь тусовались только тёмные личности с пакетиками химического счастья на развес, да подвыпившие парочки, которым было уже по большому счёту всё равно, где и как… ну и я. Передо мной даже стояла кружка пива, тёмного, нефильтрованного – гордость заведения! Которую я всё равно не мог оценить. У меня не было не то что вкуса, даже ощущения влаги во рту. Но я мужественно лакал уже вторую кружку.

Где-то на границе центра клуба, где не утихало веселье, и мрачных окраин за сдвинутыми столами сидела большая компания лохматых и бородатых представителей кожано-заклёпочной фауны. Среди этих образин моя Ксюшка почти не выделялась – как же просто женщинам менять внешность! Переоделась, начесалась, накрасилась, нацепила кучу цепей и булавок – всё, другой человек! Я бы сам не узнал, если бы не наблюдал за её преображением. Волка рядом не было. Это, похоже, вообще была другая компания и несколько парней поглядывали на Ксюху с интересом, но она упорно не замечала намёков. Я потащился в клуб за ней, потому что когда она позвонила какому-то Джо и спросила, выступают ли они сегодня, мне без всякого шестого чувства стало ясно, что ничего хорошего от этой её затеи ждать не стоит. Достаточно было посмотреть, как она собиралась – я с таким настроем собирался на экзамен, к которому был катастрофически не готов.

За всю мою учёбу такое было только раз, курс был короткий и я не был ни на одной паре, потому как имел дела поважнее, по крайней мере, я так считал. И когда мне сказали, что завтра экзамен, а вернее – уже сегодня… а сказали мне это в два часа ночи, на дне рождения одногруппника… Я не очень трезво, но вполне здраво оценил свои шансы подготовиться за оставшиеся семь часов как исчезающее малые и продолжил гулять. А утром, собираясь на экзамен, чувствовал себя так, будто собираюсь на собственные похороны. И решил сделать их шикарными!

Пока друзья-ботаники рассовывали по карманам шпоры и фоткали на телефон учебники, я брился, гладил свою любимую рубашку, чистил туфли, подпиливал ногти и завязывал галстук… В аудиторию я вошел с видом человека, приготовившегося умереть красиво – Авэ, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя… Понятия не имею, за что мне тогда поставили «отлично», не иначе – за наглость. Я ни слова не написал и не сказал.

Ксюха собиралась на выступление загадочного Джо точно так же, по крайней мере, по уровню маниакальной обречённости. Я никогда не видел этого кожаного костюма, и должен признать, смотрелась она в нём охренительно сексуально, а сколько времени она потратила на намордную живопись… Я это время с удовольствием промотал, наблюдая, как скользит по небу восходящая луна, а личико Ксюхи превращается в карнавальную маску весёлой демонессы…

И вот теперь это чудовище хлестало пиво и курило что-то подозрительное в не менее подозрительной компании. Мне было дико и непривычно это видеть, я, конечно, всегда знал, что Ксюхе никто не указ и делает она порой такие вещи, которые нарочно не придумаешь… Но я совершенно не представлял её ТАКОЙ.

Мои мысли оборвались, когда поаплодировав последней песне, она встала и направилась к неприметной двери в углу у сцены, не обращая внимания на протесты оставленной компании. Я двинулся следом и увидел, как Ксюха бросается на шею потному парню с гитарой, только что вопившему в микрофон.

- Ты всё-таки решилась? - Хищно улыбнулся он, она кивнула. - Ну и умничка, давно пора было послать этого Волка. - Ксюха опустила глаза, я поймал от неё волну лёгкого чувства вины… а бросать-то она его не собирается. Я представил ветвистые рога над блестящей шевелюрой Волчары и злорадно осклабился… Но меня одёрнула засопевшая в груди Любовь – дурень я дурень, нашёл чему радоваться. Я со злости ускорил время, передо мной понеслись картинки – Ксюха целует музыканта, они выходят, садятся на мотоцикл – естественно, без шлемов! – и несутся по городу в сторону водохранилища. Когда они сели на траву у самой воды и открыли пиво, я решил послушать их разговор, подсел поближе. Лохматый как раз хитро косился на Ксюхино более чем откровенное декольте и спрашивал у изрядно нетрезвой девушки:

- Так чем же тебе Волк не угодил?

Она махнула рукой, отхлебнула пива:

- Ну его, он меня не любит.

- А ты его? - Он обнял её свободной рукой, она прижалась плечом к его груди:

- И я его не люблю. Я никого не люблю, Джо. И ты меня тоже не любишь, - она хихикнула, толкнула его локтем в бок и протянула: - Ты просто хочешь секса!

Певец хохотнул, смутился:

- Да ладно, чего ты так…

- А что, скажешь – не хочешь? Скажешь – влюбился? Нет, Джо, не влюбился… Меня никто не любит. - Парень смутился окончательно, похоже, он был не настолько пьян, чтобы вести такие беседы.

Я подсел к нему поближе, заговорил:

- Слушай, девчонка не в себе. Отвези её домой, а то сейчас она вроде хочет и всё в порядке, а завтра окажется, что ничего она не хотела и ты виноват, - он отставил пиво, погладил Ксюху по волосам. Я добавил, - лучше отвези, прямо сейчас. Если она правда чего-то хочет, то возможность ещё представится, а если нет – в любом случае, она тебе будет благодарна.

Ксюха подняла на него тёмные, со зрачками во всю радужку глаза и прошептала:

- Поцелуй меня.

Он обнял её второй рукой и ответил:

- Давай-ка я тебя лучше домой отвезу.

***

Я сидел на полу и смотрел на спящую Ксюшку. Дикий макияж размазался, замурзанную мордень окружал ореол волос а-ля «утро в курятнике»… но при этом она продолжала оставаться милой и симпатичной. На её лицо упал луч света, она поморщилась, я тут же поднял крыло, заслоняя своё сокровище от беспардонного солнца. Крыло отбросило странную полупрозрачную тень, девушка расслабилась и продолжила спокойно дышать… и почти сразу же завибрировал мобильный. Тень от крыла пропала, я со вздохом сложил крылья и посмотрел на экран – Карина. О, интересно, как она опишет вчерашнюю гулянку лучшей подруге?