Призрак дракона - Патриция Бриггз Страница 15

Аксиэль был личным слугой моего отца в толвенском понимании этого термина — то есть являлся больше охранником, нежели камердинером или оруженосцем.

Его лицо не выражало сейчас ни скорби, ни печали. Слуга отца не мог быть другим. Он, подобно мне, давно научился прятать свои чувства глубоко в душе.

— Здравствуй, Аксиэль, — поприветствовал я его.

— Доброго здоровья, милорд, — ответил Аксиэль бесстрастно. — Лорд Дарах решил, что вам нужен теперь личный слуга.

Я кивнул.

Аксиэль жестом указал на кровать. На ней лежали какие-то одежды.

— Я приготовил для вас отцовский костюм.

В библиотеке Хурога над самыми высокими полками в противоположной двери стене располагалась небольшая комнатка. Ее закрывали тяжелые широкие занавески.

Однажды совершенно случайно я заметил эту комнату. Наверное, кроме отца, больше никто в замке не знал о ее существовании. А Хурогметен редко посещал библиотеку.

Я забирался в тайную комнату и нередко, выглядывая из крошечного окна, наблюдал за тренировавшимся во внутреннем дворе Аксиэлем. Его методы ведения боя отличались от тех, которым обучали меня. Я всегда мечтал, чтобы он раскрыл мне некоторые из своих секретов.

Я подошел к камину и задумчиво уставился на пепел, оставшийся от вчерашних дров.

Хорошо, что Аксиэль готов стать моим преданным слугой. Моим, а не Дараха. Так лучше, так безопаснее, размышлял я. Хотя… Кого мне теперь опасаться? Пока был жив отец, моей главной задачей было выжить. За что мне бороться сейчас?..

— Если позволите, милорд…

Аксиэль приблизился ко мне, потом, не дожидаясь ответа, ловко снял с меня кожаный камзол, прошел к кровати и взял в руки разложенную на ней одежду.

Это были два костюма.

Один из них, серого цвета, я сразу узнал. Отец любил этот наряд.

— Эти вещи я принес из гардероба покойного Хурогметена, — сообщил Аксиэль, кивком указывая на серый костюм. — По-видимому, к вам в комнату приходил еще кто-то. Когда я явился сюда двадцать минут назад, на кровати поверх одежд вашего отца лежал вот этот наряд.

Я взял у него второй костюм. Туника была бархатной, темно-синего, почти черного цвета. С правой стороны вверху на ней красовался вышитый красными, золотистыми и зелеными нитками хурогский дракон. Один только бархат подобного качества стоил, наверное, десять золотых, если не больше. А такую вышивку не смог бы сделать ни единый человек в замке, разве только мать.

Сорочка под туникой была сшита из какой-то изысканной тонкой ткани бледно-золотистого цвета.

— Что это за материал? — поинтересовался я.

— Шелк, сэр. — Аксиэль изумленно вскинул брови. — Вы тоже не видели раньше этого костюма. Он не принадлежал вашему отцу. И в гардеробе вашего дяди не было ничего подобного.

— Я надену его, — сказал я, проводя шершавыми пальцами по тонкой материи. — Если он мне подойдет.

— Для похорон Хурогметена это то, что надо, — согласился Аксиэль. — Но кто принес сюда этот костюм?

Я на мгновение задумался.

— Наверное, призрак.

— Призрак?..

Аксиэль нахмурился.

— Конечно. Неужели ты ничего о нем не слышал?

Я осторожно надел шелковую сорочку. Она сидела на мне так, будто ее только что сшили точно по мерке.

Хотя скорее всего так оно и было. Орег ведь сказал, что рядом с его отцом не было других слуг. Наверное, он все умел делать.

— Естественно, я слышал об этом призраке, милорд, — ответил Аксиэль. — Но почему он вдруг решил принести вам костюм?

Я пожал плечами, надел на себя тунику, снял свои старые штаны и натянул новые, широкие — из такой же ткани, как сорочка.

— Не знаю. Спроси об этом у него.

Я подошел к небольшому зеркалу на стене и поразился, увидев свое отражение. В этом потрясающем наряде я выглядел отлично — мужественно и даже элегантно. Поэтому, выходя из комнаты, с особым старанием изобразил на своем лице маску идиота.

Церемония погребения прошла с должной торжественностью. Отец бы пришел в неописуемую ярость. Но его мнение ни для кого уже не имело значения.

Мать была в сером бархатном платье — в своем свадебном платье — и выглядела красивой и какой-то воздушной. А дядя рядом с ней смотрелся сильным и уверенным в себе — прекрасная кандидатура для защиты Хурога.

Сестренка в темно-синем бархатном платье из такой же ткани, как моя туника — только дракон вышит в другом месте, на груди, — выглядела совсем взрослой.

Бедный Орег! Ему пришлось попотеть!

Я быстро произвел в уме некоторые подсчеты и с удивлением отметил, что мама была в возрасте Сиарры, когда вышла замуж за отца.

Я стоял на склоне холма над вырытой в земле ямой и смотрел на приближающуюся похоронную процессию. Я прекрасно всех видел, а они видели меня — своего нового господина (временно лишенного власти).

Я приехал сюда (как и полагалось, раньше других) на добродушном мерине. Все остальные должны были идти пешком.

Стейла шла впереди облаченных в форменные одежды синего цвета воинов, которые несли гроб, накрытый плотным покрывалом. Они двигались вслед за Эрдриком и Бекрамом, замыкавшими группу, состоящую из членов семейства.

Наверное, только Стейла по-настоящему горевала по отцу, хотя лицо ее оставалось спокойным, а в глазах не было слез.

Подойдя к яме, родственники усопшего остановились, а воины вынесли вперед гроб и принялись осторожно опускать его в землю.

Когда-то мой отец стоял на этом же месте и наблюдал за тем, как в могилу погружается ящик с телом деда. Наверное, он торжествовал.

Я взглянул на мать. По напряженному выражению лица дяди можно было понять, что она опять стонет. Я очень плохо помнил те времена, когда мама наслаждалась жизнью — смеялась, играла со мной, строила для меня крепости из деревянных поленьев. Тогда отец воевал вместе с армией верховного короля.

Надоеда смотрела на опускавшийся в могилу гроб широко раскрытыми глазами. Когда Дарах положил ей руку на плечо, она вздрогнула.

Я подумал о брате, который, желая отделаться от жестокости отца, бросил все и сбежал из дома.

Заберет ли тебя за то, что ты сделал с собственной семьей, подземное чудовище? — мысленно обращался я к покойнику.

Но скорее всего боги простили отца, потому что он был Хурогом. Из-под земли никто не явился за ним, зря Дарах так опасался этого.

Я спустился вниз, набрал в руку земли и бросил в яму.