Граф - Василий Горъ Страница 15

…Услышав скрип барабана, донесшийся сквозь завывания ветра, Илзе, до этого момента напряженно вглядывавшаяся в снежную круговерть, вымученно улыбнулась, выдохнула 'Залез все-таки…' и попыталась выскользнуть из моих объятий.

— Рано, замерзнешь… — склонившись к ее ушку, чтобы не перекрикивать завывания ветра, буркнул я. — Герсу поднимут только тогда, когда убедятся, что Отт не солгал…

Не знаю, дошел ли до нее смысл моих слов, но вырываться она перестала. И повторила попытку только тогда, когда сквозь белую пелену протаял край опускающегося подъемного моста.

Объятья я, конечно же, разжал. Но взял ее за руку и, краем сознания ужаснувшись безволию ее тоненьких пальчиков, первым шагнул на стремительно покрывающиеся снегом черные доски.

Первые несколько шагов смертельно уставшая Илзе не прошла, а проковыляла, но потом собралась с силами, величественно вскинула голову и к моменту, когда перед нами возник темный провал захаба, разделенный на квадраты матово поблескивающей решеткой герсы, превратилась в пусть заснеженную, но Королеву.

Пока я обменивался паролями с начальником караула, она ни разу не дрогнула, а когда решетка, наконец, дрогнула и бесшумно поднялась вверх, двинулась вперед с таким видом, будто шла не по захабу пограничной крепости, а по залу для приемов королевского дворца. И выглядела настолько величественно, что сотник невольно отступил в сторону и склонил голову, а трое солдат, забыв про требования устава, сложились в поясных поклонах.

Сил, оставшихся у нее после тяжелейшего пятичасового подъема по ущелью, хватило ненадолго: на сотню шагов по захабу, три десятка от внутренней герсы до двери донжона и на один пролет лестницы, ведущей к гостевым покоям. А на втором они вдруг взяли и закончились: вместо того, чтобы поставить ножку на первую ступеньку, Илзе покачнулась, схватила меня за руку и виновато улыбнулась:

— Сейчас… Немножечко отдохну и пойду дальше…

Конечно же, ждать я не стал: подхватил ее на руки, стремительно взлетел на третий этаж и, увидев, что все щели под дверями, выходящими в коридор, темные, резко мотнул головой.

Отт, двигавшийся следом за мной, сорвался с места, вломился в те самые покои, в которых мы с Илзе останавливались по пути в Свейрен, и сразу же метнулся вправо, к камину.

— Поставь меня — надо снять шубу и разуться… — еле слышно попросила Илзе, когда я перешагнул через порог.

Поставил. Опустился на одно колено, снял с нее один сапог и, дотронувшись до ГОРЯЧИХ пальчиков, изумленно вскинул голову:

— Ты что, не замерзла?

— Неа… — все медленнее и медленнее ворочая языком, ответила супруга. — Если идти в мидида-… медитативном трансе и преста-… представлять, что вак-… вокруг — жаркое лето, то совсем не холодно…

— Значит, огонь можно было не разводить? — стянув второй сапог, пошутил я.

— Задушу… Два раза… Когда проснусь… — пообещала Илзе, сбросила с плеч шубу и, сделав два шага, рухнула на кровать.

— Пусть принесут бочку для омовений, воду, подогретое вино и что-нибудь поесть… — перечислил я и, закрыв дверь за Бродягой, отправившимся выполнять мой приказ, повернулся к жене: — А если я сделаю тебе массаж?

— Что значит 'если'? — уже пребывая за гранью между сном и явью, возмущенно буркнула она и затихла…

…Добудиться до нее мне удалось только на следующее утро. Вернее, не так — на следующее утро, услышав шелест вылетающих из ножен клинков, Илзе шлепнула ладошкой по изголовью и, не почувствовав своего кинжала, испуганно подскочила.

— Он на табурете… Положить тебе под руку я забыл… — прервавшись после первого же движения 'Эха в теснине', виновато улыбнулся я. — Прости…

— Не прощу… Ни за что… — услышав мой голос и успокоившись, сонно пробормотала моя супруга, затем кинула взгляд на мерную свечу и обреченно посмотрела на меня:

— А что, уже утро?

— Вот-вот рассветет… — кивнул я.

Ее глаза на миг потемнели, а затем с губ сорвался вымученный вздох:

— Поняла. Уже встаю…

— Можешь поваляться еще как минимум полчаса: тропильщики только-только вышли за ворота…

Илзе непонимающе нахмурилась, а через несколько мгновений, подумав, поинтересовалась:

— А, это те кто пробивают тропу?

— Угу: хотя бы полпути к перевалу пройдем не по целине…

Илзе закусила губу — видимо, вспоминая вчерашний переход — затем заметила, что над бочкой для омовений поднимается легкий парок, и недоверчиво уставилась на меня:

— Теплая?

— Горячая!

Одеяло тут же улетело в сторону, а моя супруга, оказавшись на ногах и сделав первый шаг к вожделенной бочке, вдруг остановилась и… тряхнула волосами:

— Выкупаюсь, но после десяти повторений 'Глины'…

…Первый проход тренировочного комплекса она сделала через пень-колоду, так как боль в натруженных мышцах была слишком сильной. Второй и третий — чуть лучше. А начиная с четвертого дело пошло на лад: каждое движение выполнялось с максимальной концентрацией, предельно добросовестно и точно. Само собой, такое самопожертвование требовало награды, поэтому после завершения десятого я подхватил ее на руки и закружил по комнате.

Как ни странно, особой радости это кружение ей не принесло: уже через пару оборотов она прикоснулась пальчиком к моей груди и задумчиво уставилась мне в глаза:

— Знаешь, я никак не могу отделаться от мысли, что мы наивны, как дети…

— В смысле?

Илзе взглядом показала мне на кровать, а когда я сел, она поудобнее устроилась у меня на коленях, обняла за шею и тихонечко вздохнула:

— Ерзиды захватили целое королевство. Причем сходу и очень малой кровью. Скажи, неужели ты думаешь, что они послушаются этого, как его, Гогнара Подкову и вернутся в свои степи?

Я отрицательно помотал головой:

— НЕ послушаются и НЕ вернутся…

— Тогда зачем мы тратили время на поездку в Свейрен?