Парадокс параллельных прямых. Книга первая - Татьяна Вильданова Страница 15

– Э… гм…., – парень хотел отвернуться, но не удержался и жадно оглядел достаточно высокую стройную фигуру в короткой серой юбке и кружевном бюстгальтере.

– Что?

– Нет… – чувствуя, что краснеет, он испуганно отвел глаза и демонстративно уткнулся взглядом в стену, – ничего… я…

Этьена достала из шкафа халат, оделась, машинально затянула пояс и разгладила ладонями складки.

– Слушай, у тебя пожрать найдется? – всё ещё изучая стену, осипшим от волнения голосом пробормотал Симон.

– Что? – повернулась к нему Этьена.

– Ну, это…поня-ятно, – окончательно придя в себя, он выпрямился и независимо засунул руки в карманы, – так как на счет пожрать? Где у тебя кухня, ещё помнишь?

– Да. Пошли.

На кухне Этьена достала буханку хлеба, сыр.

– Дальше я сам, – Симон выхватил у неё нож, – твои аристократические бутербродики надо глотать дюжинами, иначе даже не поймешь, что ешь, – балагуря, он отхватил изрядный кусок хлеба и прикрыл его таким же толстым ломтем сыра, – твой знаменитый кофе ещё остался?

– Да.

– Где ты его только достаешь? Мадлена тоже купила недавно. Жуткая гадость. Распару-то всё равно, он из рук Мадлены и уксус выпьет… а по мне, так лучше совсем без кофе, чем такое…

Железная банка с кофе вывернулась из её рук и, увлекая за собой изящные фарфоровые чашки, грохнулась на пол.

– Черт! у тебя, что!..

Этьена подняла на него пустые глаза с потемневшими от напряжения зрачками.

– Ладно… ничего… – уходя от этих глаз, он стремительно нырнул под стол и проорал оттуда настолько громко, что почти заглушил обморочную тишину дома, – порядок! Хорошо, что банка железная. Представляешь, грохнулась с такой высоты и хоть бы хны! Даже крышка не отскочила!

Он распластался на полу и попытался заглянуть под буфет.

– Вон она! Закатилась, подлая, под сервант, но я её и там достану… Только сначала лучше осколки убрать. Эх, чашки жаль! Они у тебя красивые были, хотя я их и не любил никогда. Издевательство, а не чашки, – он выпрямился и ещё раз оглядел кухню, – где у тебя веник?

Видя, что девушка не реагирует, сам достал из шкафчика под раковиной совок и веник, взвесил в руке, после чего всунул совок ей в руку.

– На… он всё-таки железный. Держи вот так, – чуть ли не насильно заставил её согнуться и приставить совок к полу, – а я подметать буду… Да, ладно, не жалей ты их. Из таких наперстков только незваных гостей угощать.

– Да, – рассеянно согласилась Этьена, – вроде тебя.

– Правильно. Поэтому, туда им и дорога.

Потом ещё пришлось ложиться на живот и шарить рукой под пузатым сервантом.

– Нашел! – выловив банку, Симон сдул с неё пыль и гордо водрузил на стол, – чур, варить я буду. Иначе ты опять что-нибудь уронишь. Что у тебя за манера такая заставлять гостей под столами ползать? В следующий раз, когда придешь к нам, я специально всю посуду под стол отправлю. Или, ещё лучше, под диван. Вот тогда будешь знать, каково это…

– Угомонись! – неожиданно для себя взъярилась Этьена, – заглохни. Ешь свой бутерброд и молчи.

Она распахнула дверцы, выхватила турку, не глядя, сыпанула в неё кофе, швырнула турку на плиту и трясущимися пальцами попыталась зажечь спички.

– Перестань! – Симон отнял у неё коробок, развернул лицом к себе и крепко сжал руки, – успокойся. Всё будет хорошо. Раз Гаспар здесь, то всё будет хорошо.

«Да. Раз Гаспар здесь, значит, всё будет хорошо… раз Гаспар здесь, – медленно, как заклинание повторила про себя Этьена, – значит, всё будет хорошо… будет… раз Гаспар…»

Симон отодвинул от стола стул, посадил на него Этьену и вернулся к плите.

Как же ей было страшно! Невыносимо страшно! Непередаваемо. Страх парализовал все чувства, сделав её глухой и незрячей, не оставив ей ничего, кроме страха.

Тишина стала почти невыносимой. Настолько вязкой и плотной, что все предметы виделись ей словно опущенными в воду. Кухня находилась слишком далеко от комнаты, которую почему-то привыкли называть малой гостиной. Как будто в этом доме были другие гостиные! Впрочем, когда-то, наверное, были. Но так уж получилось, что, переселившись сюда, она самую большую комнату (возможно, и служившую прежним хозяевам гостиной) определила под библиотеку, а под гостиную сам собой отошел маленький уютный салон на втором этаже.

Она уже не пыталась побороть свой страх. Просто позволила ему завладеть всем её существом. Всё, что она могла, это, отдав ему себя, как в тюрьме, запереть его в своем теле. Отдав ему своё сердце, мозг и бесполезный комок нервов, загнать его под непреодолимую броню кожи.

Этьена сжалась, обхватила руками плечи и затихла, невидяще уткнувшись глазами в угол серванта.

Симон нашел на полке кофемолку, вытряхнул в неё из турки кофейные зерна, прокрутил и высыпал свежесмолотый кофе обратно в турку, после чего аккуратно долил холодной водой, поставил турку на плиту и включил газ.

Почувствовав запах кофе, Этьена встала, машинально сняла с полки оставшиеся чашки, поставила на стол и потянулась к разделочному столу за графином. Симон снял турку с конфорки, осторожно разлил кофе по чашкам. Этьена долила в чашки холодной воды, отставила графин и села, всё также обхватив руками плечи.

Повисла томительная пауза. На полке среди посуды негромко тикали часы. Тик-так… тик-так…

Этьена выпрямилась, переплела пальцы, опустила руки под стол и зажала их между коленями. Симон оседлал табурет, неудобно опершись спиной об острый край раковины.

Тик…так…тик…так…тик…так…

Длинная черная стрелка неторопливо переползала от цифры к цифре, потом с легким стоном качнулась короткая и опять поползла длинная…

Негромкий скрип паркета в соседней комнате показался выстрелом, предательским ударом, шаг за шагом убивающим её наповал. Этьена крепче сжала ладони и, оторвав взгляд от часов, перевела его на то место, где в дверях возникло белое пятно медицинского халата. Медленно, словно разом лишившись всех своих сил, она обвела взглядом ярко-алые пятна, внимательно изучила болтающийся на груди ком марлевой повязки, шею, подбородок…

Гаспар устало оглядел кухню.

– Кофе кстати.

Стоя выпил чашку и недовольно поморщился.

– Опять эта бурда с холодной водой, – поставил чашку на стол и кивнул застывшему на табурете Симону, – пошли, поможешь перенести.

Симон сполз с табурета и торопливо протиснулся мимо брата в коридор.

– Не переживай, – дождавшись, пока Симон выйдет, с расстановкой произнес Гаспар, – всё обошлось.

Этьена ещё сильнее сжала ладони коленями и крепко зажмурила глаза.

2

Через пятнадцать минут раненого уже перенесли на кровать. Мадлена осталась в гостиной собирать инструмент и увязывать в узел испорченное бельё. Гаспар с Симоном прилаживали к кровати капельницу.