Два талисмана - Ольга Голотвина Страница 15

Когда Ульден создаст Снадобье Всеисцеляющее (а он его непременно создаст), люди будут доживать до глубокой и бодрой старости. И никто не увидит на погребальном костре малыша, который и грехов-то на душу набрать не успел.

Вот цель, ради которой не следует жалеть ни сил, ни времени, ни денег!

Денег, да…

Заказана в Наррабане и скоро прибудет в Аршмир увеличительная труба, вещь редкая и дорогая. Не из тех труб, что служат звездочетам для наблюдения за светилами. Нет, другое устройство, делающее большими совсем крошечные предметы. Ульден видел такое чудо у одного знатного пациента, исследующего живую природу, и едва не заболел от зависти и вожделения к невероятному прибору.

Но то устройство, что он заказал в Наррабане, еще сильнее по силе увеличения. Мудрый Харрахт, ученый из Васха-до, в одном из своих трактатов уверяет, что в капле обычной колодезной воды сумел разглядеть множество крохотных живых существ… невероятно! Он, Ульден, не будет знать покоя, пока не проверит сам, лжет ли Харрахт, ошибается ли… или действительно совершил небывалое открытие! О, если это так, то он, Ульден из Аршмира, пойдет дальше Харрахта и выяснит, влияют ли эти загадочные существа на здоровье и долголетие человека и могут ли они приблизить создание Снадобья Всеисцеляющего!

Вот только платить за увеличительную трубу придется золотом. И не поторгуешься: стекло идеальной чистоты варят только в Наррабане, да и точная шлифовка линз — искусство, известное лишь по ту сторону моря…

Мысли о деньгах едва не испортили настроение, но Ульден вовремя спохватился. Не даст он проклятым желтым кругляшам, которых у него почти нет, испоганить хороший день!

— Эй, нерадивые! — весело окликнул он челядь. — Готова баня? Или хозяин должен грязью зарасти по самые уши?

В ответ «нерадивые» дружно засмеялись, загалдели и залаяли (да-да, рыжая Пилюля тоже внесла посильный вклад в общий шум). Господин сумел разобрать главное: вода для него уже греется, обед уже готовится…

— А вот изволь пока взглянуть… — Старая Ворчунья внесла на вытянутых руках лист серой бумаги. — Я всех записывала, как велено было.

Ну, золотая старуха эта Ворчунья! Мало того что хозяйство ведет аккуратно, так еще и грамоту знает! В отсутствие хозяина записывала всех, кто к нему приходил сам или присылал слугу.

Так-так, что здесь? Две роженицы после его отъезда… ну, эти уже нашли лекаря или повитуху. Портовый надсмотрщик со сломанной рукой… тоже наверняка помощь оказана. «Краб» с ножевым ранением… этого-то зачем притащили? У стражи свой лекарь.

— Ворчунья, старушка моя золотая, а стражник не объяснил, почему ему нужен именно я?

— Объяснил. Старый Риташер уехал из города в поместье к зятю и внукам. Насовсем. И Хранитель велел, чтобы мой господин теперь занимался «крабами».

Ульден огорченно присвистнул:

— Почему я-то?

Он не ожидал ответа: откуда старухе-домоправительнице знать помыслы Хранителя? Но Ворчунья тут же откликнулась:

— «Краб» сказал: остальные лекари отказались.

— А я, выходит, отказаться не мог — и получил ярмо на шею? — прищурился Ульден.

— Выходит, так… Откажись и ты, господин! Ты же и без того так выматываешься, что стонешь по ночам! Ты молодой, тебе веселиться надо, к девушкам присматриваться, чтоб жену в дом привести, красавицу да умницу…

— Так, старая, стоп. Про жену я уже сто раз слышал. А отказываться…

Нет, отказываться Ульден не станет. Хотя очень даже понимает собратьев по ремеслу, поспешивших избавиться от обузы.

Стражникам полагается бесплатное лечение (конечно, если они пострадали на службе городу). Врачу за это причитается от казны небольшое ежемесячное вознаграждение, а возни с бедолагами-«крабами» предостаточно.

Но… ведь кто-то должен их лечить, верно?

— Так, кто у нас тут еще? — Ульден уткнулся в строки, выведенные старательной, хотя и неумелой рукой Ворчуньи.

Вдова торговца птицей… замучила она городских лекарей своими вымышленными болезнями! Хотя и щедро платит. Лабран Ночная Секира, меняла из Нового порта… вот к этому зайти сегодня же… А это что? Имя, которое Ульден никак не ожидал здесь увидеть!

— Ворчунья, разве почтенный Верши-дэр еще не отбыл в Тайверан? Он же в пути уже должен быть…

— Задержаться изволил, подагра прихватила, — исчерпывающе доложила Ворчунья.

— Ну, я же ему говорил!.. — вознегодовал лекарь. — Я же ему сто раз говорил!.. Ему о здоровье думать надо, а он за собой искусника-повара таскает да рассуждает про золотые бабочки дней: их, видите ли, надо ловить все до единой, чтобы жизнь скучной не была. Вот теперь и поскучает в постели!

— А вот и нет, господин мой! Сказывают, возлежит он на диване, а вокруг шум да веселье. Каждый день в Наррабанских Хоромах толпа молодых людей, да все из лучших семей — как раз тебе компания, тебя ведь тоже не под забором нашли! А еще актеры с актерками у него бывают, и музыканты всякие, и пиры богатые…

— Вот я ему покажу пиры! Сколько раз я говорил: при подагре надо соблюдать осмотрительность в еде! Подагра — болезнь от излишеств и роскошеств… — Тут лекарь спохватился. — Больно много знаешь, старая! Опять по всему городу сплетни собирала?

Вольноотпущенница бестрепетно выдержала взгляд господина. (Вот еще, будет она бояться мальчишки, которого когда-то сама нянчила!).

— А что там собирать-то? Весь Аршмир говорит о том, как весело болеет наррабанский вельможа!

Ульден опустил глаза на бумагу, еще раз перечитал ряд имен. Вдруг посерьезнел, о чем-то ненадолго задумался. А затем хлопнул ладонью по столу:

— Горячую воду и чистую одежду, быстро! Сейчас ополоснусь — и уйду допоздна. Может, и до утра буду в Наррабанских Хоромах. — И добавил негромко, для себя: — Только сначала надо зайти… — И забарабанил пальцами по списку больных.

— Как — до утра?! — возопила из-за двери кухарка-наррабанка. — А поесть толком?

Обиженно тявкнула рыжая Пилюля — словно тоже почувствовала, что долгожданный хозяин вновь уходит.

— Молчи, дуреха! — цыкнула домоправительница на кухарку. — Нужна ему твоя стряпня! Его у наррабанского вельможи повкуснее угостят. Пусть молодой господин повеселится, пусть! В его возрасте надо с другими знатными юношами гулять-развлекаться, а не всякую вонючую гадость из склянки в склянку переливать!