Сын Чернобога - Сергей Шведов Страница 15

– Я пляшу под дудку Beлеса, Белый Волк, об этом каждая собака лает. И дорогу я никому еще не уступал, ни конному, ни пешему.

– Опомнись, боярин Вадимир, – негромко произнес кудесник Божидар. – Негоже кидаться с мечом на безоружного.

Вадимир долго с ненавистью смотрел в глаза Осташу, а потом круто развернулся и бросился в гудящую толпу.

– Останови побоище, Божидар, – повернулся боготур к кудеснику. – Нет за вами правды, только кровь напрасно прольется.

– Уже поздно, – мрачно изрек первый ближник Перуна. – Теперь нас с Рериком рассудит сам Ударяющий, и пусть, его приговор будет справедливым.

Город гудел как растревоженный улей. Похоже, мятежники заранее наметили свои жертвы и теперь рассредоточились по всем концам Новгорода. Однако наибольшее их число собралось вокруг детинца, сильно обветшавшего за последние десятилетия. В первых рядах атакующих Осташ без труда опознал свеев ярла Хокана. Эти были не только при оружии, но и в броне. Тяжелый таран в их сильных руках летал, словно перышко, и с каждым новым ударом в досках ворот появлялись огромные трещины. Со стен детинца и приворотной вежи стреляли варяжские лучники, но толку от их усилий было мало. Свеи прикрылись от стрел щитами и с дружным рыком долбили ворота. Ладожане тоже взялись за луки и быстро заставили варягов спрятаться за стены.

Ворота наконец разлетелись в щепы, и толпа с торжествующими воплями ринулась в образовавшийся зев вслед за мечниками ярла Хокана. Дело, казалось, было решено. Осташ увидел торжествующее лицо боярина Вадимира и укоризненно покачал головой.

– Рерика сюда, – взревел боярин Людослав, потрясая мечом, – Рерика на лобное место!

Толпа дружно подхватила его крик, а появившийся в проломе боярин Доброгаст произнес горестно:

– Нет Рерика.

Вадимир, стоявший посреди площади в окружении мечников, покачнулся. Во всяком случае, так показалось Осташу.

– Закрыть городские ворота, – крикнул кудесник Божидар, но, увы, запоздал с приказом.

Фаланга варягов, ощетинившаяся копьями, уже втягивалась в город. На площадь они вступили плотными рядами, опрокинув в грязь жидкий заслон, спешно выставленный ладожанами. Потом этот железный еж прокатился по площади, оставляя за собой жуткий кровавый след. Из детинца выскочили свеи, но построиться в ряды не успели, копья железного ежа пришпилили их к старым стенам. Потом железная скорлупа распалась, выпуская на волю мечников.

Боярин Вадимир попытался удержать варягов у лобного места, но его дружинники падали один за другим, а сам он вынужден был пятиться к помосту. Белый Волк до самой смерти не выпустил меча из рук. Лишь в последнее мгновение его ладонь бессильно разжалась, выпуская из пальцев рукоять, отделанную серебряными узорами. Свеев перебили всех до единого. Ярла Хокана, взятого живым, тут же вздернули на воротах, не дав и слова сказать в свою защиту. Уцелевших словен обезоружили и согнали на площадь перед лобным местом, где продолжал стыть одеревеневший кудесник Божидар.

И только тогда на площади появился Воислав Рерик. Он единственный из всех варягов был верхом. Конь под ним был белым – конь Световида. Всем собравшимся на площади, оружным и безоружным, варягам и ладожцам, стало ясно, что наступил час ответа. Не Рерик спрашивает у кудесника Божидара, зачем пролилась славянская кровь, а сам бог Световид.

Божидар так и не нашел ответа на этот вопрос, бог Перун не простер десницу над своим первым ближником и не вложил в его уста веского слова. Молчал Божидар. Долго молчал, целую вечность. А. потом достал из складок одежды жертвенный нож и так же молча воткнул его себе в грудь. В тот же миг удар молнии рассек потемневшее небо, и потоки слез хлынули с неба на окровавленную землю. Перун принял искупительную жертву и даровал прощение тем людям, над которыми уже были занесены мечи варягов.

Великий князь Рерик не пошел против бога, приподнявшись на стременах, он зычно прокричал на всю площадь:

– Отпустить мятежников! Да будет услышан на землях словен голос Перуна. Да отзовется он в наших сердцах, ибо не к крови призвал он нас, а к миру. И пусть будет так, как я сказал.