Дыхание дракона - Сергей Крускоп Страница 15

Девушка почесала в задумчивости кончик носа. Где-то она читала про таких похожих на собак хищников огромной величины. Интересно, скульптор тоже читал о них или ваял, повинуясь своей фантазии? Ах да, ведь герцог – любитель естествознания, мог и сам приказать изваять экзотических зверей для украшения подъезда к дворцу.

Ивона вновь почесала нос, но резь в нем не унялась, и девушка громко чихнула. Ближняя, правая статуя дернула тяжелой башкой, навострив уши, а вторая приподняла морду с лап, широко открыв глаза.

– Они живые! – От своего открытия Ивона попятилась подальше от решетки. Первый зверь поднялся на ноги и неспешной трусцой подошел к забору с противоположной стороны. Влажный черный нос ткнулся в кованые прутья, небольшие темные глазки холодно рассмотрели девушку, и та заметила выглядывающие из-под верхней губы зверя белые клыки. Видимо, сделав для себя некий вывод, зверь фыркнул и пошел прочь. Ивона украдкой отерла со лба неожиданно выступивший пот и решила продолжить любопытствовать в другом месте. Мусеон оказался действительно недалеко от герцогских хором. Серое каменное здание с высоким крыльцом отличалось основательностью и массивностью и выделялось бы среди окрестных домов (отнюдь не бедных, кстати), если бы не затмевающее соседство желто-белого дворца.

Девушка рассмотрела двухэтажный фасад. Над отделкой тут не слишком постарались, предпочтя строгий стиль всем остальным. Единственным украшением можно было бы считать выполненную затейливым шрифтом надпись, сообщающую, что сей Мусеон был основан по повелению и на средства герцога такого-то. Ниже, на прибитой к стене деревянной табличке, уже по-простому, без всяких финтифлюшек было написано: «Вход».

– Что угодно госпоже? – обратился к Ивоне высокий седовласый смотритель, едва она ступила в прохладный полумрак холла. В словах, которым по контексту следовало бы прозвучать услужливо, слышались внутренняя сила и достоинство.

– Э-э… Я бы хотела посмотреть Мусеон, если можно…

– О, я полагаю, вы не пожалеете! Девушку с такими склонностями к путешествиям и чтению наверняка заинтересует представленное здесь собрание причуд нашего мира. Я не побоюсь прослыть нескромным, но у нас одно из лучших подобных собраний в королевстве! Проходите прямо, а затем в левую дверь, прошу вас.

– Спасибо, – отозвалась Ивона, а затем внимательно поглядела на смотрителя: – А откуда вы знаете про мою любовь к чтению? Ну, про поездки можно догадаться по одежде…

– Я это прочел по вашим глазам, – улыбнулся смотритель. – Это совсем не сложно, если обладать некоторыми навыками. И глядя на вас, я не сомневаюсь, что вам понравится то, что вы здесь увидите.

– Вы – эльф! – догадалась девушка. Ну конечно – выражение лица, голос… И волосы вовсе не седые, а светло-серебристые, светлее, чем у нее самой.

– Не чистокровный, – усмехнулся смотритель. – Как, впрочем, и вы… Охотница.

– Ну да. – Ивона никогда не скрывала ни цвета волос, ни заостренных ушей. – Мой отец был эльфом. Хотя я его никогда не видела. Вообще, вы первый эльф, с которым я разговариваю в своей жизни.

– Полагаю, в вас есть кровь еще кого-то, кроме эльфа и человека. Если ваш отец был эльфом, как вы говорите, то, вероятно, ваша мать – не совсем человек.

– Это трудно проверить. – Ивона вздохнула. – Она погибла, когда мне было несколько месяцев.

– Скорблю о вашей матери.

– Я ее совершенно не помню… – Девушка вдруг подняла глаза на смотрителя. – А как вы меня назвали?

. – Охотниками эльфы называют магов, занимающихся нежитью и магическими существами. Нет, не совсем точно… Скорее, магов, чувствующих живые существа и черпающих часть своей силы из природы Живого. Грубо говоря, это маги, чья стихия – Жизнь.

– Что, так заметно, что я занимаюсь магией?

– Для меня заметнее, чем для человека. Но посудите сами: вы неместная и приехали в наш город недавно. Прибыли явно не в экипаже и, судя по одежде, не в свите какой-нибудь особы, а скорее с купеческим обозом. А для чего такая девушка, да еще полуэльфийка, может понадобиться в обозе? Скорее всего, она маг и нанята для обеспечения магического прикрытия. Это все мог бы на моем месте сказать и человек, если он не полный дурак.

– Понятно… Ну, я пойду, посмотрю. Было очень приятно побеседовать с вами.

– Взаимно. Мы можем продолжить нашу беседу в любое время, если у вас появится такое желание.

* * *

В холле посетителей встречал бюст герцога-мецената, щеголявший неожиданно пышными баками и сгорбленным носом, вызывавшим ассоциацию с корабельным тараном. Над основателем музея расположились портреты барона Жувье и господина Низкогорова-Северного. Оба великих магистра наук сжимали в руках по увесистому гримуару, но, судя по суровым взглядам, направленным друг на друга, коллеги, скорее всего, собирались использовать эти тома в качестве последнего аргумента в дискуссии, нежели для чтения.

Оставив магистров с их безмолвным противостоянием (присмотревшись, Ивона обнаружила, что на обоих гримуарах стоит одно и то же название, только на разных языках), девушка прошла в зал.

М-да… Герцог и его капиталы поработали неплохо, было чем гордиться. Когда-то Ивона в одной из книг видела гравюры, посвященные университетскому собранию редкостей в Веяте. Но если доверять этим гравюрам, то заведение, в котором она находилась сейчас, было основательнее веятского.

Ивоне даже трудно было представить такое многообразие природы и ее созданий! В зале вдоль стен стояли плоские дубовые шкафы с прозрачными дверцами, за которыми были видны бесчисленные птицы и насекомые, звери и гады, чудовищные рыбы, выловленные из морских глубин, крабы, раки и зоофиты [5]. Стены над витринами были увешаны охотничьими трофеями герцога, его титулованных предков или друзей. На деревянных медальонах висели головы сохатых, оленей, уров, вепрей и каких-то незнакомых зверей: у одних рога были прямые и острые, у других – толстые, сросшиеся на лбу основаниями. Была здесь и голова таинственного зверя вепрелона – не меньше урьей, с огромными желтыми клыками и короткой темно-бурой гривой. Более крупные экспонаты располагались в середине зала, обнесенные канатиком. Какие-то из существ, выставленных на обозрение, демонстрировали плоды кропотливого труда таксидермиста, другие предстали в виде скелетов.

Ивона прошла мимо чучел косули, лани, дикой лошади и остановилась перед огромным зверем с широкими ушами, длинным хоботом и торчащими вперед бивнями. Вид этого гиганта вполне мог потрясти неискушенное воображение, но рядом, для сравнения, покоился череп существа куда более крупного и с поистине громадными загнутыми бивнями. «Индрик-зверь», – гласила бронзовая табличка. Понятно, почему от него только череп, -индрик же не выносит солнечного света и, оказавшись на нем, гибнет.

Двигаясь вдоль витринных шкафов, Ивона завернула за угол и наткнулась на единорога. Знавшая зверя по описаниям и по одной плохой гравюре (хотя поговаривали, что стадо единорогов живет в королевском парке в Веяте, а их небольшие дикие табуны еще попадаются в районе Кверка), она ожидала увидеть действительно коня с рогом. Однако же произведение таксидермиста было сходно с конем весьма отдаленно. Это чучело явно не относилось к особым успехам мастера, но все же было понятно, что ноги зверя куда массивнее лошадиных и оканчиваются раздвоенными копытами (выдавая родство с парнокопытными быками и оленями). Рог, правда, был аккуратно спилен – то ли злоумышленниками, то ли самими работниками Мусеона, дабы этих самых злоумышленников не вводить в искушение.