Спасти будущее! «Попаданец» Вождя - Виктор Побережных Страница 15

– Щ-щелк! – Осколки камня брызнули в лицо, заставляя запоздало зажмуриться и наклониться пониже. Да… мать их! Все не успокоятся, твари! Сместившись немного правее за бруствером из разнокалиберных камней, я осторожно приподнял голову. Нет. Не видно никого, кроме двух самых торопливых и считавших себя бессмертными. Судя по всему, второй, лежащий немного поближе к деревьям, тоже убедился в своей неправоте. Перестал шевелиться, да и лежит как-то неестественно. А остальные, наученные горьким опытом, не высовываются из-за деревьев. Сколько же их там осталось-то, блин? Двоих я в доме успокоил, минимум одного – в лесу, да эти два. Отличник получаюсь, мля! Правда, за такое отличие мне бы «Бах» всю плешь проел. Хотя… пусть бы проел, но здесь оказался! Хотя бы один! А уж если бы с учениками… Черт, холодно-то как! Солнце уже садиться начало, а вокруг хоть и конец марта, но не мая… и Урал… А как хорошо день начинался…

– Добрый день, девушка. Не подскажете, как пройти к коммерческому магазину? Мне сказали, что он где-то поблизости, а найти не могу.

Невысокая стройная красавица с выбивающейся из-под синей беретки огненно-рыжей прядью, рассмотрев меня, презрительно скривила губы и махнула рукой куда-то вдаль.

– Через два дома. Найдете, – и зацокала каблучками по очищенному от снега тротуару, придерживая левой рукой кожаную сумку и всей спиной, затянутой в форменную шинель почтальона, выказывая презрение к «тыловой крысе». М-да-а. Изменилось многое в стране, если при виде явно пошитой на заказ шинели девушки не мило улыбаются, а вот так молча презрением обливают. Эх, дорогой товарищ Сталин! Что же вы наделали со своими законами, что для знакомства с нормальными красавицами нужно либо гражданским с «броней железобетонной» быть, либо выглядеть, как только что с фронта прибывший.

Я-то ладно, а другим парням каково? Они же, бедолаги, к девчатам уже подходить опасаются. Сколько можно начинать выкручиваться при вопросе: «А почему ты не на фронте, тоже по ранению?» Нет, правильно, конечно, что в комендатурах, военкоматах и запасных и учебных полках офицеры и старшины только из фронтовиков, да еще и ограниченно годные после тяжелых ранений. И что партийные и хозяйственные органы почистили ой-ой-ой как, не представлял даже, что так много инвалидов с партбилетами война понаделала – все низовые должности такими заняты. А нам, бедолагам, по приказу Мартынова приходится изображать из себя черт знает кого. Вроде как и приятно ходить в форме, шитой на заказ, от сапог до шинели, но вот ситуации, похожие на только что произошедший разговор, происходят сплошь и рядом. А учитывая то, что каждый патруль делает стойку при виде любого из нас, такого всего красивого из себя, то жизнь становится еще более грустной.

Оглянувшись, я заметил, как рыженькая вредина свернула во двор. Все-таки симпатичная девчонка! И правильная, судя по реакции на меня. Блин. Не было бы так мало свободного времени, точно бы вернулся за ней. Зацепила за эту секунду чем-то. Впервые с момента, как узнал о гибели Олеси, меня прямо-таки потянуло к женщине. Наваждение какое-то, не иначе!

Снова оглянувшись на двор, в котором скрылась «то ли девочка, а то ли виденье», я вздохнул и все-таки направился к магазину. Дело в том, что послезавтра, двадцатого марта, намечался день рождения одной из наших красавиц – Татьяны. Общим собранием группы было принято решение отпраздновать это дело достойно, а уж в магазин за чем-нибудь особенным я сам вызвался. Тем более никаких намеков на «прогулку» в ближайшие дни не было. А значит – можно расслабиться и отметить по полной программе! Тем более что и командир не против. На нашей закрытой территории, конечно, многое можно было купить, но в Свердловске ассортимент «спекулянтских низагамов» был всяко побогаче, а тут еще новый водила из военторга подсказал адрес, по которому можно было что-то совсем невероятное приобрести, вот я и «упал на хвост» Бро, который в Свердловский обком зачем-то намылился. По дороге меня высадили на перекрестке с нужной улицей, а «машинист шайтан-арбы» должен довезти Бро и сразу за мной мотануться.

Магазин оказался действительно хорошим. Гораздо лучше того, в котором обычно закупались, и тем более, чем наш, так сказать, гарнизонный. На радостях я «тряхнул мошной», а когда увидел на витрине пачку с верблюдом…

В общем, пока две дебелые тетки упаковывали мои покупки в серую бумагу, больше напоминающую тонкий картон, я вышел подымить у входа в магазин. Эх, хороший все же табак у американцев! С наслаждением затягиваясь «Кэмелом» без фильтра, я прикрыл глаза. Может, я и ошибаюсь, но этот табачок, пожалуй, получше того, что я курил в том мире, не говоря уж об этом. А если бы к сигарете еще и фильтр…

– Товарищ майор! – незнакомый баритон выдернул меня из состояния, на востоке звучащем как кейф. Открыл глаза и с тоской вздохнул – опять патруль! Кто бы сомневался, что рассчитывать на то, что патруль пройдет мимо офицера, курящего около коммерческого магазина да еще выглядящего, как хорошо пристроившийся тыловик, по меньшей мере глупо. Конечно, это не дэпээсники моей родины, взятку вымогать не будут. Но нервы потрепать не только могут, но и обязательно это сделают! «Любят» они таких, как я. Вернее, тех, кто так выглядит.

– Старший лейтенант Потапов! – начальник патруля козырнул. – Разрешите ваши документы?

– Майор Стасов. Конечно, товарищ старший лейтенант, – козырнув в ответ, я протянул свое удостоверение. К моему удивлению, старлей только хмыкнул, взяв его в руки, и принялся что-то внимательно изучать в нем. Сержант и два рядовых, бывших с ним, стояли рядом, аккуратно рассредоточившись, чтобы в случае чего не оставить ни одного шанса возможному злоумышленнику. Сержант, вооруженный ППШ еще старого образца, с дисковым, а не рожковым магазином, что-то увидел за моей спиной и сделал шаг вперед, оказываясь справа от меня и чуть позади. Машинально начав поворачиваться за ним, делая шаг в сторону, отвлекся на офицера, зашедшегося лающим, грудным кашлем, и… правая сторона головы взорвалась от боли.

Очнувшись, я обнаружил себя в самом настоящем чулане, похожем на пенал, поставленный на попа, полулежа на полу, связанный и полураздетый. Из одежды на мне оставались только брюки и нательная рубаха, все остальное куда-то испарилось. Как ни странно, голова болела не слишком сильно, хотя шею и спину хорошо стянуло от подсохшей крови, а вот что было плохо, так это начавшие неметь руки. Уж больно туго их связал какой-то чудак на букву «м», как говорил персонаж Шукшина. А вот хорошим было то, что никого, кроме меня, в этой крохотной темнице не было. Попытавшись принять более удобную позу, я сразу пожалел об этом, в затылке стрельнуло так, что я чуть снова не вырубился. К счастью, боль так же быстро прошла, как и появилась, поэтому аккуратно, стараясь не делать резких движений, я вначале сел нормально, а потом, подтянув ноги, попытался встать, помогая себе связанными за спиной руками. Как ни странно, но у меня это получилось, причем от боли я чуть не взвыл всего один раз, когда немного соскользнул вниз по стене, задев ее головой. Наконец, утвердившись на ногах, я попытался толком разобраться, где я нахожусь-то? До двери, оказавшейся передо мной, было примерно метра полтора. Разобраться в этом помогал небольшой луч света, попадавший в мою «камеру» в тонкую щель над ней. Высота чулана была чуть меньше двух метров, а ширина сантиметров сорок, не больше. В общем… уютный такой, деревянный гробик повышенной вместимости. Откуда-то доносились неразборчивые голоса, даже непонятно было, сколько человек разговаривают и мужские они или нет. А еще более непонятно, почему я еще здесь, а не в госпитале или по дороге к нему?! Мою охрану-то никто не отменял, вторая машина точно за нами выезжала и… только вот в городе я ее не видел. От этой простой, в общем-то, мысли мне стало очень не по себе. Очень! Похоже, влип не по-детски ты, товарищ майор. Конечно, есть очень маленькая вероятность того, что меня схомутали не те, кто интересуется мной и объектом, но это настолько мизерная величина, что ею можно просто пренебречь. А вот в то, что я не расколюсь, если мною займутся всерьез… не верю, увы. «Бах» и его инструктора мне доступно объяснили в свое время, что расколоть можно любого, было бы желание и время. Ну и еще просто бывают настоящие Герои, но я на них не тяну. Умереть – да, добиться, чтобы меня грохнули, – попытаюсь. А вот выдержать работу специалиста по допросам и не рассказать все, что знаю, – очень и очень сомневаюсь. Даже от одних мыслей об этом покрылся холодным потом, а голова стала звонко-пустой. Не буду врать самому себе – боюсь жутко! Но от этого страха откуда-то изнутри поднялась волна ярости-злости, от которой сладко заныли зубы. А вот хрен вам! Вы меня еще не до конца взяли, твари! Как потом я понял, на какие-то мгновения я реально свихнулся от ненависти и злости. Я так и не вспомнил, что тогда бессвязно шептал себе под нос, скрипя зубами, но все проходит, прекратилось и мое безумие. Обычно после вспышек ярости человек чувствует слабость, но в этот раз со мной было не так. Наоборот, я словно зарядился от нее, даже голова и руки болеть стали меньше.