Груз 209-А - Илья Слобожанский Страница 15

– Я… мне… – Максим отвернулся и пробурчал: – Очень нужно на вас таращиться. Тоже мне, невидаль.

– Да, невидаль, – в голосе девушки послышались нотки обиды. Она присела на палубу и дернула Максима за штанину. – Присаживайтесь, кайсал Максим. Мастер шахрат. Дылда.

Максим рассматривал серые доски, трогал пальцем, ковырял. Анастасия сидела опасно близко, отчего глаза взводного непроизвольно косили в ее сторону.

– Не надоело? – осведомилась девушка. – Вы можете хоть минуту посидеть спокойно? Ковыряет и ковыряет… сколько можно?

– Сколько нужно. – Максим украдкой посмотрел на девичью грудь, но поймал на себе недовольный взгляд, смутился и тихонько спросил: – Долго нам еще плыть?

– Нет, – буркнула Анастасия, ткнула в бок локтем и отвернулась.

После часа путешествия в непроглядном тумане лодка вышла под чистое небо. Яркое солнце припекало плечи, а гомон птиц заглушал всплески волн. По эту сторону молочной стены все было иначе. Теплый ветер гнал волны, разбивал пенные шапки о борт лурайды. В небе парили птицы, а впереди, достаточно близко, чтобы хорошо рассмотреть, появились заросли высокой травы.

– Слушайте внимательно, – через плечо заговорила девушка. – Мужчина с длинными волосами и ожерельем на шее – это главный вождь Уктуров. Его имя Басфар. Перед тем как с ним заговорить, добавляйте хай-сай Басфар. Или кайсал-отор Басфар.

– А чего я с ним должен разговаривать? На каком языке? – пробурчал старший лейтенант. – Вы советник, вам и карты в руки. Валяйте, беседуйте, я-то тут при чем?

– Что значит при чем? – Анастасия резко повернулась. – Вы все запомнили?

– Ты чего ко мне прицепилась? – вспылил Максим, стараясь смотреть только в глаза и никуда больше. Но, как оказалось, это было не так просто. Взгляд непроизвольно опускался ниже. Формы притягивали, дразнили. – Прикройся. Сидишь тут, как девка из борделя.

– Девка? Из борделя? – Звонкая пощечина, а за ней и вторая обожгли щеку, ухо, в глазах потемнело, Максим завалился на бок.

Очнулся взводный только на берегу. Перед глазами прыгали белые пятна, голова гудела, а ухо и щека пекли, будто их ошпарили кипятком.

– Что с ним? – заговорил пожилой кайец с черными волосами до пояса. На его шее в три ряда висели бусы из крупных прозрачных шариков и длинных красных шипов. – Айкун болен? – склонившись над гостем, спросил хай-сай Басфар.

– Нет, отец, – ответила Анастасия. – Дарующая жизнь Кахта. – Палец указал на озеро. – И ласкающий нас своим теплом Орн. – Ладони поднялись к солнцу. – Вымотали, забрали силы. Чужеземец ослаб и…

– Ослаб? – Басфар лукаво улыбнулся. – А не хочешь ли ты сказать… что это Орн и Кахта нанесли краску боли на его лицо?

– Отец… – Анастасия опустила голову. – Чужеземец был не сдержан… я…

– Он тебя обидел? – голос кайсал-отора стал резким. Двое воинов подхватили Максима и оттащили в сторону, усадили в тени раскидистого куста.

– Нет, – тут же ответила девушка. – Он смотрел на меня. Рассматривал мою…

– Разве это плохо? – глаза Басфара округлились, выражая непонимание. Кайсал-отор поднял руку, две девушки поспешили к гостю. Плошка с белой жидкостью прикоснулась к губам, Максим сделал глоток, закашлялся. – Дочь моя, – заговорил Басфар. – Ты стыдишься своего тела?

– Нет.

– Почему ты злишься? Этот юноша красив, хорошо сложен.

– Да, это так, но…

– Не отвечай. – Басфар заглянул Анастасии в глаза. – Когда Орн утонет в дыхании Кахты, ты узнаешь ответ. Гость под надежным присмотром. Можно начинать праздник.

Максим с подпухшим глазом и все еще красным ухом сидел на ковре из мягкой теплой травы. Две кареглазые девицы, совершенно не стыдясь своей полунаготы, сидели по обе стороны, улыбались, что-то щебетали на родном языке.

На большой раковине-тарелке, переливаясь в лучах солнечного света, лежали моллюски и синие ягоды. Рядом, на раковине вдвое больше первой – куски рыбы, а может, и не рыбы, но очень похоже. Изобилие фруктов, солений, мяса, овощей. Одним словом, стол ломился от снеди.

– Кайта, – положив ладонь себе на грудь, вымолвила девица по правую руку.

– Отта, – пропела вторая.

– Максим, – все еще страдая глухотой на левое ухо, громко ответил взводный. – Мое имя Максим, можно просто Макс.

– Кайсал Максим, – поправил Шкарис и взмахом руки прогнал девиц. – Ухт! – выкрикнул младший сын Басфара. На этот зов из-за кустов вышел воин, за ним две наголо бритые девушки, без узоров на смуглых телах. – Акат ук Максим. – Шкарис указал пальцем. – Максим тутх ши. Ак?

– Ак, – в один голос ответили девушки и встали на колени за спиной гостя.

– Не понял… – Максим уставился на Шкариса. Тот широко улыбнулся и показал штык.

– Ук шахрат штар. Кикта шахрат. – Кайец проткнул выменянным ножом большой кусок мяса и перевалил себе на тарелку.

– Я тебя не понимаю. – Взводный развел руками.

– Мы часть обмена, – пояснил женский голос, и теплая ладонь легла Максиму на плечо. – Шкарис нас обменял на нож. Теперь мы твои кикта.

– Кикта? – Максим растерянно посмотрел на Шкариса. На что щедрый хозяин расхохотался и громко объявил:

– Ук шахрат апранти. Максим тутх ши кикта.

– Он сказал – это был хороший, честный обмен. Шкарис очень доволен, – перевела одна из девиц.

– Вы знаете галакто?

– Да! – вразнобой ответили девушки. – Мы из племени Хайга. Наш народ работает у чужеземцев. На господ с белой кожей.

– И что мне с вами делать? Зачем вы мне? – Максим пальцем поманил Шкариса. – Слышь! Мне не нужны кикта. Оставь себе.

– Хин? Хин шит? – глядя на девушек с опасным прищуром, спросил кайец. – Хин кайсал.

– Дыши ровно, – попросила Анастасия и склонилась над Максимом, чуть касаясь грудью его плеча. Девушка положила в раковину-тарелку что-то отдаленно похожее на большого белого паука или осьминога. – Кайсал Максим, апаха ук кикта. – Широко улыбаясь Шкарису, ответила Настя. – Апаха.

– Черт знает что, – взводный принял угощение, кивнул. – И что ты сказала?

– Вы очень довольны, – в самое ухо пояснила Анастасия. – Вы просто без ума от такого щедрого подарка. Апаха – это спасибо.

– Что за ерунда? Мне не нужны рабыни. Так и передай этому…

– Заткнись. Если ты откажешься, их убьют. – Настя легонько, большим пальцем ткнула Максима в бок. – А потом подарят других. Эй! Чего расселись? Ухаживайте за господином.