Книга шипов и огня - Рэй Карсон Страница 15

После завтрака лорд Гектор отводит меня в сторону. Я смотрю в его темные глаза — даже более темные, чем глаза Алехандро, на его суровое лицо с усами. Его кожа очень обветревшая и испещрена шрамами, что удивительно для его молодого возраста, но я не думаю, что он недобрый человек. Жесткий, трудный, но не недобрый.

— Ваше высочество, Алехандро приказал мне предупредить вас, — произносит он быстро и тихо. — Весь дворец и весь Бризадульче в вашем распоряжении, но куда бы вы ни пошли, вас всюду должна сопровождать Химена. Иначе это может быть небезопасно.

Я киваю, удивленная и его словами, и тем, что Химена предполагается способной меня защитить.

— На самом деле, — продолжает он, — если у вас нет планов на сегодня, Его Величество приказал мне провести для вас экскурсию.

Конечно, у меня нет никаких планов.

— Благодарю вас, лорд Гектор, я буду весьма рада.

Будь я сейчас дома в Оровалле, я бы готовилась к уроку мастера Джеральдо. Но что мне делать здесь со своим свободным временем?

— В таком случае через час. — Он кивает и возвращается к Алехандро.

Я отправляюсь в свои покои, чтобы написать письмо.

Дорогая Алодия,

Химена и я в целости и сохранности прибыли в Бризадульче. С прискорбием сообщаю, что из-за тропической лихорадки мы потеряли Аньяхи.

Мне нужен твой совет. Алехандро предпочитает держать в тайне факт нашей женитьбы. Он говорит, что сейчас для этого неподходящее время. Также он не хочет раскрывать, что я являюсь Носителем Божественного камня. Предполагала ли ты, что такое может случиться? Стоит ли мне и далее доверять ему?

С почтой я пришлю более подробное письмо, но подозреваю, что оно нескоро доберется до тебя. Пожалуйста, напиши, что ты думаешь, так скоро, как только сможешь.

Передай мои слова любви папеньке.

Элиза.

Я делаю три копии письма, надеясь, что моя сестра сумеет почувствовать мои злость и страх в суровых росчерках пера. «Из-за тропической лихорадки мы потеряли Аньяхи». Такая серьезная, ужасная весть — и сокращена до одной жалкой фразы, но это все, что я могу послать на ножке голубя. Я сворачиваю маленький пергамент и прячу его в цилиндр длиной не больше фаланги моего пальца. Химена берет их — все три с легкостью помещаются в ладони — и уходит из наших покоев в голубятню. Я быстро молюсь, благодаря за то, что голуби моей сестры пережили наши тропические испытания.

После этого я горько усмехаюсь. Как быстро и неосознанно пришла молитва. Это просто привычка приписывать Богу все хорошие вещи в мире. Впервые в жизни я задумываюсь, могу ли я поблагодарить кого-то другого. Например, солдат Алехандро. Или даже себя. Это мы победили в тот день, а не Бог.

Я кладу пальцы на живот. Даже сквозь хлопок юбки чувствуется, что камень на ощупь гладкий и теплый, а это значит, что Бог — или кто там — здесь. Кто-то поместил эту штуку в мой пупок, со всеми этими горячими подтверждениями и холодными предостережениями. И через него же кто-то отвечает на мои молитвы ощутимым комфортом.

Но этот же кто-то пропустил мои молитвы и позволил моей фрейлине умереть. Это бессмыслица, но последним желанием Аньяхи было, чтобы я не утратила веры. Сейчас я слишком многим верю. Моей сестре, Химене, Алехандро и даже самому Богу. Боже, мне нужно что-то большее, чем это. Если ты любишь меня, как сказала Аньяхи, пошли мне что-нибудь, ради чего стоит продолжать жить. И как можно скорее. Нежное тепло распускается у меня в животе, расцветает и охватывает руки, так что они начинают блаженно покалывать. Точно так же было в ту ночь, когда я спорила с Богом у постели Аньяхи, так что, боюсь, что это ничего не значит.

Косме прибывает до возвращения Химены. Она приседает в реверансе, но я замечаю ее угрюмый взгляд. Я не позволяю ей выйти из реверанса, пока не убеждаюсь, что она чувствует себя неудобно.

— Здравствуй, Косме.

Она поднимается.

— Ваше высочество, княгиня сказала, вы посылали за мной.

Ее короткие черные кудри так трогательно выбиваются из-под чепца горничной, а черные глаза широко раскрыты с самым невинным видом. Мне хочется ее ущипнуть.

Я виновато сглатываю.

— Да. Мне понадобится служанка до конца моего пребывания. И ты мне весьма понравилась. — Интересно, для нее это так же глупо звучит, как для меня? — Аринья была так добра, что согласилась уступить тебя мне.

— Что я должна делать?

Так далеко я не заглядывала. Необходимо, чтобы она все время была занята. Слишком занята, чтобы шпионить и сплетничать.

— Кхм. — Я оглядываю комнату в надежде найти подсказку. Как и все комнаты в этом дворце-великане, она слишком велика для столь малого количества мебели. В ней неуютно, как будто она распахнута настежь. — Мне нужен стул. Два стула. Если сможешь найти, то доверяю тебе доставить их сюда. И еще мне нужны растения. Большие растения в горшках. Что-нибудь зеленое и живое. Я хочу поставить два на балконе, два в спальне и одно в комнате Химены.

Косме смотрит на меня так, как будто я только что проглотила скорпиона. Я стараюсь не выглядеть слишком занудной. Выполнение моего поручения не только займет ее на весь день в этом пустынном месте, но и даст повод поговорить — достаточно страстно, но не причиняя мне вреда.

Когда возвращается Химена, я все еще наслаждаюсь своей выдумкой.

— Приятно видеть твою улыбку, — говорит она.

Не хочу говорить о вещах, лишивших меня улыбки.

— Ты отправила голубей?

Она кивает.

— Смотритель был очень любопытен. Хорошо, что ты написала на классике.

Священный язык. Химена годами переписывала рукописи, так что владеет им едва ли не лучше меня.

— Когда придет лорд Гектор, — я стараюсь говорить небрежно, — узнаем, сможет ли он отвести нас в монастырь.

От нетерпения у нее расширяются глаза.

— Мне бы очень этого хотелось, — шепчет она.

Нам не приходится долго ждать. Лорд Гектор появляется у нашей двери, одетый в легкие кожаные доспехи вместо стальных, с коричневым плащом вместо красного форменного плаща королевской охраны и с луком у пояса.