Дочери моря. Люси - Кэтрин Ласки Страница 15

Почему он говорит с ней так… так? Оба они замялись и не могли больше сказать друг другу ни слова. Люси понимала, что должна как-то спасти положение. Прежде она разговаривала с ним абсолютно свободно. Почему же не могла подобрать слов теперь? Неужели она придумала всё, что случилось на «Жаворонке»?

– Мне очень понравилась прогулка под парусами. – Она сделала паузу. – С Беллэми. – Позже Люси никак не могла взять в толк, как осмелилась прибавить: – И с вами.

– Со мной? – неуверенно переспросил он.

– Да. Вы так интересно рассказывали, как придумываете корабли. – мимо прошла женщина, которую Люси знала по теннисному клубу, и весьма удивлённо на них посмотрела. Фин дёрнул плечами и опустил взгляд. Люси чувствовала, что её щёки начали гореть, но какая-то непреодолимая сила заставила продолжить: – Вы здесь единственный человек, которого мне интересно слушать.

Фин поднял брови:

– Вы смеётесь надо мной, мисс Сноу?

Внутри Люси что-то оборвалось:

– Нет. Конечно, нет.

«Почему, ну почему я всегда говорю одни только глупости?»

– Куда вы изволите идти? – быстро спросил Финеас, как будто боялся, что голос выдаст его волнение. Потом он перевёл взгляд на ракетку в её руке и покраснел. – Глупый вопрос. Я полагаю, вы собираетесь поиграть в теннис?

– Немного, – пробормотала Люси. Она с трудом удержалась от того, чтобы не закричать, что она не одна из них. Меньше всего она хотела быть похожей на пожизненного члена теннисного клуба. – Мне кажется, теннис – невероятно глупая игра, – выпалила она на одном дыхании.

– Я бы так не сказал, – покачал головой Финеас.

«О Боже, я обидела его? Наверное, он любит играть в теннис? Хотя я не думаю, что островитян привлекает эта игра».

– Не глупая?

– Глупая. Но есть кое-что похуже тенниса. – Он впервые улыбнулся. – Гольф. – Фин покачал головой. – Я бы с большим интересом наблюдал, как сохнет краска. По правде сказать, на верфи я частенько делаю это – наблюдаю, как сохнет краска.

– А куда вы сейчас идёте? – спросила Люси, чувствуя, что начинает потихоньку расслабляться.

– На верфь, – нерешительно ответил он.

– Наверное, там очень интересно работать.

– Да… Я имею в виду, если вам нравятся опилки и лак, то да, – уточнил он.

– Я думаю, опилки приятно пахнут, – заметила Люси, отметив, как – от волнения? – усилился его мэнский выговор.

– Вам бы хотелось пойти со мной? – Фин нерешительно повёл плечами. – Чтобы узнать, нравится ли вам, как пахнут опилки. – Он засмеялся так застенчиво, что сердце Люси затрепетало.

Люси колебалась. Она даже вообразить себе не могла, что будет, если она запятнает свою репутацию. Летние жители Бар-Харбора могли одеваться небрежнее, чем ньюйоркцы, но они были гораздо старомоднее, когда вопрос касался приличий. Променад с молодым человеком без сопровождения скорее всего вызвал бы осуждение. Прогулка с местным молодым человеком могла привести к скандалу. Но альтернативой был день в теннисном клубе.

– Спасибо. Мне действительно хотелось бы посмотреть верфь.

– Тогда пойдёмте, – ответил он.

Она надвинула соломенную шляпку на глаза, чтобы лицо было не так видно, и, стараясь не отставать, пошла рядом с ним: у Фина были длинные ноги, и шёл он очень быстро. Девушка опустила глаза и шла, глядя в землю, невольно улыбнувшись, увидев его морские сапоги. Восхитительно – она идёт с человеком, который оказался бы более чем неуместным в гостиной Огмонтов!

Люси влюбилась в верфь с того самого мгновения, как оказалась там. Финеас устроил ей экскурсию, начиная с эллинга, в котором работали судомонтажники. Она влюбилась в запах стружек и удары деревянных молотков, которыми в щели загоняли паклю, чтобы суда не давали течь. Верфь представляла собой небольшую Вселенную, жившую по своим законам, в которой задачи строительства превосходных быстрых судов подчинялись красоте и преданности делу, что отчасти напоминало церковные таинства.

Фин сводил её на верхний этаж, где делали паруса: там и мужчины, и женщины разрезали и сшивали длинные полосы канифаса.

Интересней всего было в чертёжной, где работали Финеас и его отец: чертили линии корпусов и парусов кораблей.

Люси подумала, что судостроение, несмотря на всю свою таинственность, – самое честное занятие в мире.

Потом он привёл её в комнатку, где стены были заняты полками с моделями всех лодок, которые когда-либо проектировались на этой верфи: от рыбацких судёнышек до пароходов, великолепных судов, которыми могли похвастаться все нью-йоркские яхт-клубы, и огромных шикарных яхт, как у Беллэми.

Она подошла к полке, на которой стояло судно глубокого красного цвета.

– А что это за дерево? – поинтересовалась она.

Фин посмотрел на модель:

– По большей части сосна. Это мягкое дерево, и с ним легко работать. Она покраснела от времени. – Он повернулся и посмотрел на Люси. – Прямо как ваши волосы.

Пронзительность его взгляда заставила Люси вздрогнуть.

– Я не настолько стара, – заметила девушка, пытаясь скрыть нервозность. – Она была вырезана в 1870 году! – Люси засмеялась. – А для чего вам нужны модели?

«Удивительно, – подумала она. – Теперь мы совершенно свободно разговариваем». Как будто что-то в атмосфере верфи помогло им стать более непринуждёнными.

Фин подошёл ближе и взял модель:

– Сначала мы делаем небольшой эскиз, пытаясь предугадать всё самое важное: например вес, плавучесть, центр тяжести. Потом я вырезаю модель. – Он поставил модель обратно на полку и похлопал по ножнам на поясе. – Не эту, конечно. Я тоже не такой старый.

– С чего же всё начинается? – спросила Люси, пробегая пальцами по соседней модели.

– С этого. – Финн похлопал себя по голове. – Как вы сказали. В прекрасном сне.

По её спине пробежали мурашки: Люси и не думала, что Финеас помнит её слова со дня их первой встречи.

– Просто сон? Это всё, что нужно? – спросила она.

– Нет. Ещё много цифр. Нужно сделать множество разных вычислений, чтобы всё правильно начертить.

– Вот это настоящее дело, не то что… теннис.

– Это просто то, что я делаю, что умею лучше всего. Так сказать, моё предназначение.

– Предназначение, – пробормотала Люси. «А в чём моё предназначение?» – В этот момент она почему-то вспомнила о пещере. – К сожалению, мне нужно идти. Мама будет волноваться. – Тревожные мысли, которые она всё это время старательно отгоняла, вдруг нахлынули на неё. Что, если мама увидит её выходящей из верфи? Какое оправдание ей придумать? Девушка задумчиво вертела ракетку.

– Приходите в любое время, мисс Сноу, – сказал Фин, его тон снова стал более формальным. – Я покажу вам всё остальное.