Тамплиеры. Книга 2. След варана - Варвара Болондаева Страница 15

— Охи! — спокойно и жестко ответила женщина, на разных языках подбирая слова. — Нельзя!

К тому, что случилось в следующий момент, Гуго был не готов. Пленница вдруг качнулась навстречу, обхватила тонкими пальцами лезвие меча и направила его в свой живот. Притупившийся за день меч с трудом проткнул кожу и скользко вошел под ребро. Толчок был столь неожиданным и резким, что Гуго потерял равновесие и отшатнулся назад. От падения его спасла только стена позади, и он так и остался стоять, опираясь о стенку плечами и изогнувшись назад под тяжестью кольчуги и сильного женского тела.

Лицо умирающей оказалось совсем близко. Из края рта потекла черно-красная струйка, а тело стали сотрясать судороги. Гуго хорошо стало слышно, как четко, со странным упрямством бледнеющие губы, раз за разом выговаривают слова:

— Кирие Ису Христе, элейсон мэ! Кирие Ису Христе элейсон мэ!

Сбоку у двери раздался шорох. Невыносимая усталость и тяжесть доспехов не давала Гуго вывернуться и среагировать быстро.

В комнату, пошатываясь как былинка под порывом ветра, вошел старик в покрасневшем хитоне. Левая рука была обрублена по локоть, и было странно, что человек еще не изошел кровью. От вида умирающей женщины лицо его исказилось болью, глаза на миг зажмурились — оставалось только догадываться, кем она ему приходилась — дочерью или внучкой, но потом старик сделал усилие над собой и, на сколько хватало силы духа, ровно произнес на латыни:

— Omnes enim qui acceperint gladium, gladio peribunt.

Услышав знакомые слова — латынь Гуго знал все же с натугой — рыцарь встрепенулся и удивленно посмотрел на говорящего. Удивительным было не то, что в палестинской глухомани звучала знакомые с детства латинские фразы. Нет, странным было другое. Хозяин дома мог бы прикончить его сейчас — краем глаза Гуго заметил рукоять ножа в складках хитона — но старик не пытался сделать этого ни в первый, ни во второй раз. Неприятная догадка проскользнула в голове крестоносца.

Старик же, закончив цитировать Евангельскую фразу, протянул Гуго в сжатой ладони какой-то предмет. Пальцы с посиневшими лунками ногтей распрямились, и рыцарь увидел небольшую фигурку ящерицы, лежавшей на ладони.

— Похоже, это все, что у него есть! — позади раздался глухой голос Роже. — Простите, монсеньор!

Оруженосец показался в дверном проеме. Короткий взмах меча — сверху вниз, с оттяжкой назад, и старик, словно его свернули дугой, изогнулся и упал на пол, беспомощно соскребая циновку ногой. Хлынувшая из его горла кровь забрызгала сюрко оруженосца.

— Помоги мне, Роже… — прохрипел Гуго:

— Вы не ранены?

— Нет. Я сильно устал. Все в порядке.

Роже, почтительно кивнул, протянул Гуго руку и выручил его из деликатного положения. Рыцарь смущенно оправил перекосившуюся кольчугу и потер пальцем взмокший лоб.

— Роже, этот неверный говорил по латыни.

— Да, монсеньор, я услышал.

— Ты понял, что он сказал?

— Да, монсеньор, это Святое Писание. «Взявший меч, тоже погибнет от меча».

Роже с усилием усмехнулся:

— Да уж, загадки. Скорее всего, еретик. Идемте, монсеньор. В городе еще полно мусульман.

Они спустились по лестнице. От усталости колени подкашивались сами собой.

— Монсеньор Гуго, в этой пристройке кухня. Есть еда и вода.

Давно Гуго не пил с таким наслаждением. В небольшой кухне с закопченным очагом, полками, столом и большими кувшинами было тяжело развернуться вдвоем. Вода была прохладной и чистой — и впервые за месяц не отдавала гнилью и бурдюком. На столе было широкое блюдо с причудливыми длинными стручками рожкового дерева — крестоносцы уже были знакомы с «иоановым хлебом», или «цареградским рожком». Но, перевернув корзины и полки, они нашли пищу важнее — настоящий, пшеничный хлеб и куриные яйца. Гуго проламывал пальцем скорлупу и пил их прямо сырыми. Сразу прибавилось сил.

— Эй, Роже, позови мон даумазо Эктора, пусть тоже поест. Пора и вам позаботиться о своем благе. Разрешаю вам выбрать дома.

— Спасибо, монсеньор, но я с Вами!

— Спасибо, мой друг!

Гуго протянул свой меч оруженосцу:

— Воткни в дверь, он все равно затупился. Мондмуазьо Эктор, второй меч!

Меч был воткнут в дверь дома — знак того, что рыцарь его застолбил.

Не без помощи оруженосцев Гуго де Пейен взобрался верхом на Мистраля. Жеребец тут же стал пританцовывать, просясь в бой.