Инкуб. Строптивая добыча - Анна Вьюга Страница 15

- Отпустите. Мою. Руку. Сейчас же! – отчеканила я тем самым голосом, который заставлял расшалившихся учеников вытягиваться по струнке.

Инкуб поднял голову – как зверь, отрывающийся от желанной добычи – и повёл бровью иронично. Руку, конечно же, не вернулобратно законной владелице. И вообще, вид у него становился всё более цветущий, так что я не сомневалась, что побочные эффекты, если они и были, все уже прошли.

А сидели мы по-прежнему слишком близко. Хищник на расстояниипрыжка.

- Только не унижай себя ложью, что тебе не понравилось, - улыбнулся инкуб.

Я ответила прямым и открытым взглядом.

- Мне понравилось. Мне слишком понравилось. В последний раз меня в моей жизни целовали так… никогда.

- Почему мне кажется, что сейчас будет «но», и оно всё испортит? – чем внимательней Велиар всматривался в моё лицо, тем серьезней становился. Улыбаться даже перестал. И правильно! Мне так будет проще выбраться из этих зыбучих песков, в которых меня засасывало с ужасающей стремительностью при каждой попытке пошевелиться.

- Но это всё не имеет никакого значения. Я вашим «десертом» на одну ночь становиться не собираюсь.

Он помолчал.

- Я не могу дать тебе больше. Не имею права. Ты читала Договор, ты знаешь последствия. У меня есть только одна ночь с женщиной, которую я хочу. Но если ты останешься со мной, Мышка, я клянусь – сделаю так, чтоб она была лучшей в твоей жизни.

Я очередной раз растеряла все слова, которые хотела сказать. Но всё же собралась с мыслями. Это борьба не на жизнь, а на смерть, напомнила себе. Останусь ли я той, кто я есть, смогу ли сохранить уважение к себе? Смогу ли быть такой же, какпрежде, и сберечь единственное, что хоть как-то держало меня на плаву все эти годы – мою гордость? Или стану всего лишь строчкой в длинном, бесконечно длинном списке его побед?

- А для вас, Велиар? Что эта ночь будет значить для вас? Сколько женщин у вас было за вашу жизнь – это сколько веков, кстати? Ответьте мне! Вы хотя бы имена их знали? Вы помните их лица? Вспоминаете иногда? Или забыли так же, как забываете меню в ресторане, встав из-за стола? Неужели вы хотя бы на миг, хотя бы на секунду могли допустить, что я опущусь до того, чтобы стать одной из них?! Этого – не будет.

Он разжал пальцы. Я прижала рукук груди и потёрла сердито запястье. Отвернулась, чтобы не выдать своё смятение. Потому что, когда я увидела, в какую отрешённость погрузился инкуб, слушая мои слова… под конец своей речи была уже далеко не столь уверена в том, что действительно хочу говорить ему всё это.

Он сидел, прижав затылок к стене, и гляделкуда-то в даль, расслабленно положив кисти рук на колени. Его лицо утратило привычную маску искусителя. Сейчас он был настоящий.

Велиар молчал так долго, что я уж решила, не ответит. Но он ответил.

- Ты права, Мышка. Я мало кого из них помню. И далеко не у всех спрашивал имена. За столько веков они смешались в памяти – их лица, тела, голоса... Я приходил в их жизнь и уходил, не оставляя следов. А они не оставляли следов в моей. Так всегда было. Так всегда будет. На таком пути, как мой, не может быть попутчиков. В той бездонной чёрной пустоте, в которой я живу, каждая звезда появляется всего на миг – чтобы мелькнуть и снова пропасть, когда её сожрёт темнота... и ни одна не успевает приблизиться настолько, чтобы превратиться в солнце... Зачем запоминать то, чем всё равно не вправе обладать? Давать имена бесчисленному количеству точек на небосводе… Бессмысленное занятие. Но знаешь, что? Тебя бы я запомнил.

Не буду его жалеть, решила я. Не буду лить слёз по нему – мне бы себя хватило оплакать.

Кое-как поднялась на ноги – они не слушались, засидела, наверное…

Направилась к выходу. Велиар за мной не пошёл, остался сидеть, где сидел. В той же самой недвижной позе.

Становилось совсем темно. Последний свет угасал – кажется, на луну наползли тучи.

Я наощупь нашла дверь. Приоткрыла. Не смогла уйти молча, уйти просто так.

- Мне почему-то кажется, что вы не плохой… человек. – Назвать его «существом» язык не повернулся. – Поэтому прошу – если в вас есть хоть капля жалости ко мне, давайте на этом и завершим наше знакомство.

- Жалость? Это всё, что угодно, но только не жалость.

Я запнулась, но заставила себя договорить:

- И спасибо… за поздравление. Прощайте.

Ну вот. Ещё один шаг – и я на свободе. Как просто и как сложно в то же время сделать этот шаг.

- Прощайте?.. – горько усмехнулся за моей спиной инкуб. – Не уверен, Мышка. Возможно, что и «до свидания». Но я попытаюсь. Клянусь тебе – попытаюсь.

Когда я подошла к выходу из конюшни и толкнула двери наружу – остановилась в удивлении.

С неба лил дождь. Тихо гудел и шелестел осенний парк, роняя промокшие листья, как слёзы. Стылый ветер немедленно вцепился в меня холодными пальцами, и я с грустью подумала, что промокну до нитки и буду по колено в грязи, пока дойду.

На плечо мне легла тяжёлая ладонь, сжала на мгновение.

- Я пойду первый. Останься и пережди.

Кутаясь в шаль, я стояла на пороге и смотрела на то, как его силуэт в мокрой белойрубашке, которую он так и не потрудился застегнуть, медленно тает на тёмной аллее. Велиар шёл медленно – как будто не замечал дождь.

Наверное, я только теперь поняла, как он на самом деле одинок. И наверное, его одиночество было намного страшнее моего.

Я тоже буду помнить тебя, инкуб.

Пережидать осенний дождь глубокой ночью на куче ароматного сена, когда так уютно стучат капли по старой крыше и так тихона душе от выплаканных слёз – плохая идея.

Конечно же, я заснула. Свернувшись клубком и подложив под щёку свёрнутый в несколько раз алый сюртук.

А проснувшись перед рассветом обнаружила, что почему-то накрыта шерстяным одеялом и рядом со мной в сене лежит длинный серый мужской зонт.