Отложенный эффект - Салма Кальк Страница 15

Саваж проснулся от непонятного звука, этот звук вторгся в сон и не исчезал, и его никак нельзя было идентифицировать. Пришлось открыть глаза и прислушаться.

И тут же забыть про все звуки мира! Потому что у него на груди спала Марион, и оба они были окружены плотным коконом его силы – не вдруг проломишь, и звук тоже не вдруг проникнет. Когда этот факт дошёл до Саважа, он осторожно втянул в себя всё, что навыпускал наружу, огляделся, нашёл свой амулет возле подушки, надел, и только потом прислушался ещё раз.

В дверь поскреблись, осторожно и деликатно поскреблись. Интересно, сколько времени?

Часы лежали на тумбочке и сообщили, что сейчас половина десятого. Чёрт, он же обещал быть в парламентской комиссии в десять двадцать! И между прочим, по вопросу Кусачки, ему самому до парламента было, как до Другого Света.

- Скорпион, а Скорпион… - донеслось от двери.

Ну да, Кусачка, он самый. Саваж вздохнул и попытался осторожно переложить Марион на подушку – пусть спит. Не вышло.

- М-м-м? – спросила она, просыпаясь.

- Угу, - ответил он столь же вразумительно. – Мне пора вставать, звёздочка моя Марион.

- А сколько времени? – она мгновенно стряхнула остатки сна и села на постели.

- Девять тридцать, - сообщил он.

- Что-о-о? Мне тоже пора, - она подскочила с кровати, как ошпаренная, подхватила валявшийся на полу махровый халат и ускакала в ванную, пока он соображал, что вообще происходит.

Что поделать, он с утра тугодум.

И ещё хорошо бы Кусачка догадался убраться с её дороги.

Что ж, догадался. Когда Саваж выбрался из спальни, никакого Кусачки на пороге и близко не было, его пришлось найти.

- Что случилось?

- Ну как, ты же говорил, что с утра пойдёшь к кому-то там что-то выяснять, - сказал тот.

- Так и пойду, - согласился Саваж. – Свари арро, что ли. Быстро.

- Быстро не умею, - начал было канючить Кусачка, но направленный взгляд тотчас послал его по адресу в сторону кухни.

Тем временем из ванной показалась Марион – совершенно одетая и до отвращения бодрая.

- Спасибо, - просто сказала она, и добавила: - Увидимся.

Мгновенно зашнуровала свои ботинки, подхватила рюкзак… и была такова. Чёрт побери, он даже не поцеловал её на прощание! Ну как так-то?

Саваж бы так и стоял столбом ещё долго, но из кухни появился Кусачка.

- Скажи, это правда была Безжалостная Блуа? Или мне примерещилось?

- Что? Безжалостная? – не понял Саваж. – Почему?

- Ну, или Бескомпромиссная. Потому что. Не влезай, убьёт.

- Вы служили вместе?

- Ну да, немного. Потом я ушёл в отставку, она осталась. Но говорили, ей крепко прилетело, едва не отдала богу душу. Правда, спасла десятерых только там, и ещё сколько-то – в других местах. Ещё она всегда следила, чтобы новеньких не гнобили, тех, кто ещё мало умеет, и если видела что-то подобное – тут же так прикладывала, что возражений не оставалось. И она хренова перфекционистка – если где что неправильно, не слезет, пока не станет правильно. Ну там – положение рук во время атаки, чистая форма, ещё хрен знает, что. И если есть живой враг – то он от неё не уйдёт.

- Ты пока ничего плохого о ней не сказал, - покачал головой Саваж. - И что? Что у вас с ней?

- Ничего, - покачал головой Кусачка. – И ни у кого здравомыслящего ничего с ней не было.

- Это ты, что ли, здравомыслящий? – фыркнул Саваж, даже смешно стало. – Она будет преподавать у боевиков с сентября.

- Ну, самое место, - проворчал Кусачка. – Арро-то ещё надо?

- Уже только мне. И то после душа, - пробормотал Саваж и пошёл в этот самый душ.

А под душем подумал, что всегда хотел именно этого – чтобы дама утром мгновенно собралась и ещё раньше него исчезла. Не ждала, что её накормят завтраком или вызовут ей такси, или, хуже того, что он сам отвезёт её, куда ей там надо.

Только вот… почему-то сегодня система дала сбой, и сбывшееся не порадовало. Марион хотелось задержать, напоить арро, да хотя бы просто поцеловать на прощание, ещё раз ощутить ладонью стриженый затылок, обхватить маленькую фигурку…

А вместо этого придётся одеваться и отправляться, потому что обещал, и потому что своих не бросают. И думать весь день о том, что мог бы хотя бы спросить – когда там она снова приедет, вдруг раньше сентября? Думать, прячась за маской равнодушия ко всем земным делам, пока ему рассказывали о тех, кто был ему нужен. Думать до тех пор, пока не услышал от сослуживца, который сейчас работал на одну из парламентских фракций:

- А ещё готовится законопроект об ограничении некромантов в правах. Но я тебе этого не говорил.

- Постой, - Саваж словно проснулся наконец. – Как об ограничении в правах?

- Вот так. Его собираются представить через месяц, сейчас что-то там дорабатывают. Подбирают доказательную базу.

- А с какого перепугу?

- Идеологи говорят просто о том, что некромантам нечего давать волю, и приводят какие-то факты о том, что якобы когда-то какой-то некромант в чём-то ущемил какого-то простеца, а внуки того простеца сейчас ищут справедливости.

- Что-то долго они собирались искать ту справедливость, - покачал головой Саваж.

- Ну тут уж как вышло, сам понимаешь. Люди – они такие, думают, что хотят, и никто им не запретит.

Саважу было отчаянно жаль, что того пострадавшего простеца не убили на месте и не прикопали нигде потихоньку, потому что его безмозглые потомки вылезли откуда-то и принялись творить чушь. Или даже не потомки, а просто воспользовались. Или вовсе придумали, а на деле и не было ничего такого.