Саинтэ. Единственная для дракона - Наталья Ручей Страница 15

Не знаю, с чего вдруг дракон решил устроить прогулку по территории, но раз везет он, а в пещере все равно неуютно и нудно, я пошла навстречу его капризу. Вообще-то, я уже немного ознакомилась с окрестностью, когда уединялась по нуждам, о которых не при женихах будет сказано, но пешему особо по скалам не разгуляешься, а плато украшено странными кустарниками, с которых сочится подозрительно красная жижа. Я уходила подальше, к деревьям, да простят они меня за мой выбор.

– Готова? – впервые поинтересовался дракон, прежде чем взвить со мной в небо. Или наши отношения прогрессируют, или он от обилия еды раздобрел. Даже не рычал на красную майку, которую я надела. Единственным его условием было – только не кимоно! Позже, когда вернемся в пещеру или для купаний, можно, а так… Но кто бы спорил, летать в халате не очень удобно, а дракону мое смирение легло на душу.

Да и вообще, сытый дракон почти душка. Надо отпускать его чаще охотиться, а то, наверное, ему еще более нудно в замкнутом пространстве, чем мне. Хотя… не сходится. Драконы без ума от пещер.

– Драконы без ума от того, что в пещерах можно надежно спрятать, – утомленный тем, что надо пояснять очевидные вещи, протяжно вздохнул дракон. Можно подумать, я упрашивала его подслушивать! Чисто драконья наглость!

Аодх приосанился, выпятив переливающуюся фиолетовым шею, распрямил длинный хвост, растянулся в оскале. Что это с ним? Ах, ну да, похвалили его!

– Готова? – снова спросил, и уже не так грозно.

Неужели он настолько падок на лесть?

Дракон в ответ на мои мысли развел передними лапами, мол, хочешь – проверь.

А я взяла и проверила. Стала мысленно перечислять какой он огромный, какие острые у него когти, вспомнила, что когда я впервые увидела его, испугалась и пожалела бедное небо. А дракон уперев подбородок в лапу слушал, слушал, не мигая и, кажется, не дыша. Да уж, мама говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, и заставляла меня учиться готовить, а, оказывается, надо было брать уроки риторики у жаб герцогини. Вон какие чудеса ложь творит.

– Твоя мама, – дракон утратил все свое дружелюбие, на спине у него взъерошилась чешуя, – наверное, как и твой папа наивно полагала, что надежно спрятала тебя от драконов, поэтому и учила готовить. И это умение могло тебе пригодиться, если бы ты вышла не за дракона. Но, как ты уже знаешь, – добавил поспешно, – выйдешь ты за меня.

– То есть, – заинтересовалась я, – у вас женщины не готовят?

– Готовят, если живут с драконами просто так.

– Как это?

– Мы летим куда-нибудь или нет? Мне проще разговаривать в человеческой форме.

– Почему?

– Там языки короче или вообще один, а эти еще поднять надо, еще прокрутить ими, не завязав в узел. Особенно трудно, если пытаешься выговорить что-то не выговариваемое.

– Да ладно? – подошла ближе к чешуйчатой пасти.

Дракон сжал челюсти и покачал головой.

– Что, – удивилась я, – ты, такой огромный и сильный дракон, такой мудрый и старый, не сможешь выговорить детскую скороговорку? Попробуй. Корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали.

Дракон запыхтел, выпуская пар через ноздри, а я продолжила дразнить его:

– Неужели не повторишь? Это элементарно даже для меня, девушки. – И пусть останется между нами, что я не считаю женщин и девушек слабым полом.

Дракон призадумался и поверил; если судить по сосредоточенному взгляду в сторону – повторил скороговорку про себя. Усмехнулся победителем и произнес вслух, хвастаясь передо мной:

– Корабли лавриро… лавриро… лавиро… лаврррррооороу… яфык… раффяфи…

– Что? – повернулась левым ухом.

– Раффяфи… яфык…

– Что-что? – повернулась правым.

Дракон прорычал нечто непереводимое, но не успела я вдоволь насмеяться, трансформировался в человеческую сущность, пальцами раскрутил язык, свернутый замысловатой трубочкой и посмотрел на меня, готовясь к наказанию – здесь и мысли читать не надо, чтобы догадаться.

– Ну, что, летим, наконец? – поторопила я. – А то сумерки настанут, пока ты наиграешься в детство. Небось уже и забыл что это такое – подначивать друг друга? И на это не обижаются, между прочим. Да-да. Ну, вот разыграла тебя и что? Никто ведь не пострадал. Посмеялись только.

Дракон ничего не сказал, сделал два шага, обнял меня и сиганул со скалы, а я резко оборвала хихиканье и завизжала, когда поняла, что трансформироваться он не собирается, а земля уже практически под моими пятками. Ой, мамочки! Я попыталась дернуться, но он держал крепко, и я сделала единственное что могла для спасения пяток – обняла дракона ногами за талию.

Взревев от моей наглости, дракон трансформировался и замахал крыльями, отдаляя нас от земли, но не переместил меня на спину, а держал лапами перед собой, как добычу. Или как завтрак?

– Детский сад, – заметив, что я расстроилась, закинул меня на спину. – Запомни, в играх могут быть не только твои правила. Если ты к этому не готова, не играй.

– Что-то ты слишком разговорился для того, кому лень языком ворочать, – обиделась я.

– Как оказалось, я мало ворочаю языком не из лени, а скорее из предусмотрительности.

Вспомнив, как забавно дракон шепелявил со связанными языками, я не выдержала и улыбнулась, а он, словно мог видеть мою улыбку, уже не так ожесточенно рассекал небо крыльями. К тому же, мы пролетали над такой красотой, что дух захватывало, и не хотелось зря портить настроение даже дракону, пусть и вредному.

Дракон издал радостный вопль, и его полет стал еще более величественным и грациозным. Не хватает короны к таким повадкам!

– Если ты не в курсе, – прозвучало нравоучительно, – первым императором нашей империи был дракон. Это позже он улетел на покой в одну из далеких пещер и передал управление своим потомкам.

– Ой, ой, – фыркнула я, – может, и так, но это еще не повод раздуваться от гордости, словно этим императором был ты.

Дракон промолчал. А драконы ведь никогда не уступают в спорах…

– Аодх, – позвала я.

Повернул голову.

– Это… был ты?

– Нет, – отвернулся.

– Ну а тогда с чего такая гордость?

– Первый император считается предком всех драконов.