Отданная Хранителю Гор - Дарья Ратникова Страница 15

– Ну вот и хорошо. – Гьорф снова улыбнулся и на этот раз улыбка была настоящей. Ина даже подумала, что она нравится ей и удивительно похожа на то, как солнце освещает горные вершины. Вот точно так же и эта улыбка освещала и преображала его черты.

– А… – Она вдруг вспомнила, что хотела задать вопрос, но…

– Ты что-то хотела спросить? Спрашивай.

Ина вздохнула и выговорила:

– Ты говорил, что тебе нельзя надолго спускаться в долину, а что может случиться?

Гьорф молчал, долго. Несколько минут, а потом вздохнул и повернулся к ней.

– Я потеряю свою силу. Если пройдёт больше суток, то горы не примут меня как Хранителя больше. Но и приемника я не назначил. А значит сила иссякнет и твари вырвутся из Потусторонья в мир. Их никто больше не будет сдерживать. – Ина в ужасе подняла на него глаза. Но Гьорф снова улыбнулся.

– Не бойся, мы же не собираемся сутки гулять по долине. Несколько часов и домой.

– Но почему горы так жестоки? – Выдохнула она.

– За всё надо платить. А сила это не столько могущество, сколько большая ответственность, – Он помрачнел. А Ина только вздохнула. Она не знала такого Гьорфа и ей было больно. Она словно наяву чувствовала его одиночество.

– Но ты же говорил, что и так уже не чувствуешь горы. Ты что уже ходил в долину? – Спросила она и тут же прикусила язык. Потому что Хранитель посмотрел на неё таким странным взглядом. В нём тоска мешалась с болью и ещё чем-то, чему она не могла найти названия. Но почему-то краснела и терялась от его взгляда.

– Нет. Я не ходил в долину. Я просто теряю силу.

Ина хотела спросить почему, но вдруг вспомнила прочитанное. И эти слова заиграли новыми красками. Ему не хватает любви. Она даже вздрогнула. И перспективы перед ней открывались манящие. Остаться с ним, заставить себя полюбить ради того, чтобы твари не вырвались из Потусторонья. Спасти мир.

Они в детстве часто так игрались с сестрой, мечтая. Альба непременно хотела быть королевой, чтобы помочь всем, накормить голодающих, дать кров и одежду бедным. А она сама мечтала совершить что-нибудь такое, выдающееся, чтобы её навсегда запомнили. Честолюбивые мечты. Да и Гьорфа ей вроде бы жалко.

Мысль мелькнула и пропала, когда она услышала его хриплый голос:

– Мне не нужна твоя жалость. – И его странные льдисто-серые глаза так завораживающе близко.

Вот откуда он узнал, откуда догадался, что творится в душе? Или он не знал, может он умеет читать мысли? Ина вздрогнула и натолкнулась на усталый, серьёзный взгляд Гьорфа.

– Я справлюсь сам, – он усмехнулся.

А Ине вдруг стало нестерпимо стыдно. Он взрослый мужчина, зачем его жалеть? Что за глупые мысли?! И главное он гораздо старше неё. Но это почему то не пугало.

– Поедем? – Спросил Гьорф и предложил ей руку.

– Да, – она кивнула и вложила свою руку в его.

Оказывается, через ворота необязательно идти пешком и тем более босиком, как заставили её. Всё это выдумки тех странных людей. И Ина не могла понять, зачем им это было нужно.

Они выехали верхом. Ина ездила конечно верхом до сего дня, правда это было давно и она ужасно боялась. Но Гьорф ничего не имел против того, чтобы ехать медленно. В конце-концов у них ещё целый день впереди. И Ина вдруг вспомнила, какой сегодня день – Праздник Летнего Солнцестояния. Сегодня ночь уступает свои права дню и вовсе не опускается на долину. В долине сегодня празднуют. И праздник продлится до утра.

Раньше, когда отец ещё был жив, они всей семьёй ходили на праздник. Отец с матерью танцевали, а они с Альбой скакали рядом. А потом отец покупал им по огромному леденцу на палочке и уходил к костру вместе с мужчинами, а мама болтала с подружками. Этот день много лет оставался для неё лучшим праздником на свете.

Жаль только, что после смерти отца мама больше ни разу не выбиралась на праздник и их с сестрой не пускала. Поэтому она и забыла его, почти… И вот сейчас вдруг вспомнилось. Интересно, а Гьорф знает про праздник? Она хотела было спросить, но передумала. Спросит потом.

Лошади шли медленно, Гьорф молчал, рассматривая своё царство. Каменные ворота и узкие переходы между ними. Теперь Ина понимала для чего это. Если твари вырвутся в мир… Она вздрогнула.

Наконец, последние ворота открылись, снова выпуская их на свет. И Ина зажмурилась, моргая. За воротами шёл лес, а там дальше, в долине, лежало селение. Она с наслаждением вдохнула свежий воздух и улыбнулась. Как замечательно снова быть на свободе. Повернулась к Хранителю и наткнулась на его серьёзный взгляд. Почему-то ей почудилась тоска в его глазах. Впрочем, он сразу же улыбнулся.

– Ты хотела к родным?

– Да, если ты не против, – Так странно было вообще разговаривать с Хранителем, тем более на ты. Ина помнила, как боялась его до жути. И вот оказалось, что зря. Так странно, но у неё было такое ощущение, словно она знает его много лет.

– Конечно нет. Езжай. Встретимся на площади. – Гьорф снова улыбнулся ей. Ина развернула лошадь и направила её по знакомой тропке, через лес.

Здесь ей всё знакомо. Дальше будет ручей, где они играли с Альбой, потом поворот, и высокое старое дерево, склонившееся над водой. А там, снова поворот и вот уже и дом.

Ина улыбнулась, выехав на поляну. Впереди был огород, а за ним виднелась крыша их дома.

– Ина! Ина приехала! – Альба кинулась к сестре, совсем как в детстве. Ина спешилась и обняла её. Из дома навстречу ей спешила мама, но она, в отличии от сестры, выглядела скорее напуганной, чем счастливой. Правильно, они ведь расстались в такой спешке.

Ина не могла сказать матери, что жертвует собой ради них с сестрой. Это было скорее поспешное бегство, прочь от семьи. И вот сейчас она вернулась, чтобы снова уехать.

– Ина, девочка моя, всё хорошо? – Мама пытливо всматривалась в её лицо. Но Ина покачала головой. Она не может, просто не может рассказать правду. Не сейчас, не при сестре.

– Конечно, мама. Только я ненадолго. Я тороплюсь.

– Хранитель признал тебя? – Шепнула мама, как только Альба убежала мыть руки перед едой.

–Признал, – кивнула Ина.

Мама только тяжело вздохнула.

– Ты будешь нас навещать, хотя бы иногда?

Ине хотелось сказать, что она не просто будет навещать, но и скоро вернётся. Но она почему то промолчала. А мама словно что-то вдруг поняла. Нахмурилась и отвернулась. Они попили чай, в молчании. Только часы над камином тикали. И Ине показалось, что меду ними с мамой и Альбой возникла вдруг стена. А самое главное – она сама воздвигла эту стену. Раньше ведь у неё не было никого дороже родных. Но почему ей так неуютно в своём доме? Чай кажется горьким, а любимые булочки – пресными?

А ещё она смотрела на часы и думала – где сейчас Гьорф, что он делает здесь один? Почему то ей казалось, что он давно не спускался в долину, а значит у него нет здесь знакомых. Она словно наяву чувствовала его одиночество и растерянность. Да что ж это такое за колдовство?!