Шанталь, или Корона против 2 - Екатерина Боброва Страница 15

– Дорогая, вы нам не поможете?

В лавку нижнего белья вошли старушки, того приятного вида, когда в одежде превалируют спокойные тона, на руках кружевные, в тон, перчатки, седина скрыта модными шляпка, а в поблекших с возрастом глазах все еще горит юношеский задор. Над их головами показалось лицо Крейга. Мужчина в одно мгновение отыскал меня взглядом и убрался обратно на улицу, торчать около витрины. И ведь лично проверял, что в лавке нет запасного выхода, чем напугал владелицу до побледневшего лица и заикания в голосе. Она, бедная, решила, что ее грабить пришли. Нет, всего лишь побаловать необходимыми обновками меня.

– Конечно, дэры, к вашим услугам, – вяло улыбнулась продавщица, нервно поправила прядь волос и кинула тоскливый взгляд на деревянный шкафчик, стоящий в углу, явно мечтая добраться до его содержимого и успокоить нервы, когда мы уберемся прочь.

Старушки, судя по внешней схожести – сестры, увлеченно зарылись в разложенные на прилавки панталоны.

– Марьяра, смотри какие, – одна из сестер потрясла парой. Короткие, по моде, панталоны были нежного голубого цвета, а их тонкое кружево оставляло мало места для мужской фантазии. – Мне бы такие, когда мой сокол был жив, – сообщила, зардевшись.

– А сейчас они тебе зачем? Демонов в бездне соблазнять? – фыркнула Марьяра, безжалостно отбирая голубую нежность и отправляя ее обратно в стопку. – Вот эти посмотри, – она расправила белую из грубой ткани пару необъятных, на мой взгляд, размеров.

– Они мне большие, – мотнула головой старушка и упрямо потянулась за первым выбором.

– Глупая, – припечатала Марьяра, – а натягивать на тебя их как будут? Смотри, – тонкий шелк затрещал под грубым нажимом, – резинка тугая, ткань не тянется. Ты о чем думаешь, старая?

– Сама старая, – обиделась сестра, – может, я и там, – она подняла глаза к небу, – красивой хочу быть.

Вторая сестра тоже воздела очи к небу, но совсем с другим выражением на лице.

– Дура ты, Катрель, кому сверкать голубыми трусами собралась? Ты еще туфли на каблуках купи, чтобы демоны от хохота передохли.

– Ничего ты не понимаешь, – поджала губы Катрель, потом тяжело и смиренно вздохнула: – Ладно, давай свои паруса. В них еще пяток меня поместится, но ты права. Главное – легко наденутся. Но тапочки с помпонами я все же куплю, поняла?!

– Хорошо, – махнула рукой Марьяра, – будут тебе помпоны, – и обратилась ко мне: – Дэра, вы уже выбрали?

Я кивнула и отдала стопку белья для расчета. Старушки пристроились сбоку. Некоторое время все молчали. Продавщица шевелила губами, складывая, старушки оценивали мои покупки. Первой не выдержала Катрель.

– Простите, дорогая, но по какой причине вы столь рано решили собрать вещи последнего пути?

Я вздернула брови и взглянула на свой выбор под другим углом зрения. Женщина за прилавком тоже замерла, держа в руках пару непритязательных панталон старого фасона, длиной по колено, из грубой, серого оттенка ткани.

– Вы же замужем, – старушка кивнула на кольцо, – почему себя хороните?

Почему – почему? Потому, что замужество – ложь, как и вся моя теперешняя жизнь. Я – государственная преступница, разыскиваемая за тройное убийство не только псами императора, но и магами, а «муж» пытается вывезти из страны, чтобы продать неизвестному покупателю.

И кому, спрашивается, демонстрировать голубые панталоны? Наемникам, магам или солдатам? Разве что от отчаянья… Хотя нет, от отчаянья тоже не стоит. Такими вещами опасно дразнить мужчин.

Но, главное, что-то мне подсказывает: кое-кто обязательно сунет любопытный нос в покупки.

– Вы юны и прекрасны. Поверьте моему опыту, в вашем возрасте надо заботиться о продолжении жизни, а не об ее окончании.

Мой опыт подсказывал – смерть подкрадывается внезапно, и ей совершенно все равно, что на тебе надето.

– Смотрите, какая прелесть.

Мне протянули черное кружево коротких панталон, следом в тон им – сорочку.

Мои пальцы, не удержавшись, заскользили по дорогой материи. В моем гардеробе, помнится, был такой комплект. Чуть более закрытый, более подходящий для юной девушки, но такой соблазнительно черный…

Воспоминание о доме тоской сжало сердце. Хочу к маме. Я согласна без возражений знакомиться со всеми, предложенными мамой, молодыми людьми. Не капризничать за столом. Не грубить тете Натулле. Улыбаться дяде Крильгу. Не ссориться с сестрами. Я готова быть самой послушной и примерной дочерью, только бы вернуться обратно.

– Слышала, от красного мужчины сходят с ума. Обязательно попробуйте.

Мне чуть ли не насильно впихнули в руки нечто красное и тонкое на ощупь. Вот интересно, сбежать от сведенного с ума Фридгерса возможно? Рискнуть?

От раздавшегося за спиной:

– Любимая, ты скоро? Нам пора.

Я вздрогнула, как и продавщица. В четыре руки мы принялись торопливо заворачивать купленные мною панталоны и нижние рубашки в бумагу.

– Будете платить? – владелица лавки кивнула на все еще зажатую в ладони красную ткань.

Судя по любопытным взглядам старушек и неодобрительно поджатым губам, наемник все же нарушил священное правило и вошел в лавку. Я представила, как выложенная на прилавок вещь оказывается под его взглядом.

– Да, – прошептала одними губами.

– Добавлю верх, – с ничего не выражающим лицом так же одними губами проговорила эта святая женщина. Наклонилась, просунула под бумажным свертком красный верх. Поддержала, давая возможность незаметно убрать комплект в карман плаща, и только после объявила сумму покупок. Фридгерс, без возражений, оплатил, сдачу оставив на чай.