Найденыш 9 - Валерий Гуминский Страница 15

— Согласен лишь отчасти, — чуть наклонил гривастую голову Шаховский, скрывая раздражение во взгляде. — Но мы не на Востоке, у нас время по-другому течет. Чтобы не замерзнуть, надо шевелиться.

— Тогда говорите, князь, — пожал плечами Никита.

— В первую очередь я хочу лично принести извинения за выходку моего племянника Юрия, — Шаховский словно выплюнул эти слова, как будто они жгли ему глотку. Их необходимо было произнести, чтобы подготовить плацдарм для маневра. — Он весьма шебутной мальчишка, что в восемь лет, что в восемнадцать. Сожалею, что в его родной семье за ним не приглядывали так, как необходимо. Бросили на самотек обучение и социализацию, так сказать.

— По вашим словам, Василий Дмитриевич, выходит совсем неприглядная картина, — удивленно произнес Никита. — Я разговаривал с Юрием, и не заметил в нем каких-то признаков дикости. Обычный парень, разбалованный вседозволенностью.

— Лично я никогда не давал ему спуску, — поморщился Шаховский. — Но племянник живет не в моем доме. У него есть мать и отец, они несут за него ответственность.

— И вы решили встретиться со мной по их просьбе, так?

— В какой-то мере это и мое решение, как главы рода, — князь уже не опрокидывал лихо в себя коньяк, скорее, лениво поцеживал. — И не буду ходить вокруг да около. Мне не понравилось решение, которым вы разрешили конфликт между Юрием и вашей воспитанницей…

— Анна — моя родственница, — отрезал Никита. — И все претензии семьи Старшиновых к девушке я буду воспринимать как к самому себе.

— Я так же говорил сестре, когда она возмущалась поступком сына и обвиняла вас в коварных планах. Якобы вы сбили его с толку, заморочили, или, того хуже — настроили против семьи.

— Все, что я сделал — предложил парню хороший контракт и возможность попрактиковаться после окончания университета. Разве это плохой вариант?

Взгляды мужчин встретились. Шаховский и сам понимал, насколько глупы претензии сестры, ради которой князь пошел на обострение с Назаровым. Но им двигал еще и личный интерес. Каков зять Великого князя Константина в отстаивании своих интересов, когда рядом с ним нету хорошо обученных бойцов и адвокатов? Бесспорно, как боевой маг и артефактор его собеседник востребован. И вхождение в элитный аристократический клуб — это признание, очень характерное признание.

Но все же он сырой, и нет за ним той всесокрушающей харизмы, силы и традиции усаживать за стол переговоров своих противников только лишь одной сомнительной популярностью в обществе.

— Против вашего Рода я не имею никаких претензий, кроме одного досадного происшествия, — продолжил Никита. — Да и то не лично к вам, Василий Дмитриевич. Вы, как Патриарх, должны реагировать на подобные вещи. Но лично я не намерен выслушивать обвинения в свой адрес по совершенно пустяшному поводу. Юрий сам согласился работать у меня по контракту. Заметьте, я не требовал от него вассальной клятвы или отречения от семьи. В современном мире такие нейтральные рабочие отношения допустимы. Или я не прав?

— Правы, Никита Анатольевич, тут никаких возражений, — Шаховский ловко орудуя вилкой и ножом, отрезал кусок холодной осетрины под соусом, положил себе на тарелку. Скорее, он просто хотел потянуть время, чтобы осмыслить дальнейший разговор. — Только моя сестрица, дражайшая Ксения Дмитриевна, абсолютно уверена, что Юрка стал аманатом в затеянной вами игре.

— Никакой игры нет, — Никита подавил нахлынувшее раздражение от дурацких претензий какой-то взбалмошной бабенки, не имеющей в обществе мало-мальски приличных отзывов и веса. — Ваш племянник совершил глупую выходку, за которую полвека назад могли бы голову оторвать. Как думаете, кому я больше поверю: слабой и беззащитной девочке, да еще не привыкшей жить в чужой для нее среде, или великовозрастному лбу, пытавшемуся совершить насилие?

— Чушь! — фыркнул Шаховский, уязвленный напором волхва. По сути, Назаров был прав. Князь тоже не верил в историю, произошедшую на реке. Ясно же, что у Юрия невовремя зачесалось в одном месте. — Если бы ваша молодая родственница не разгуливала в неподобающем виде перед мужчинами, то и разговора этого бы не случилось.

— Вы сейчас о чем говорите? — удивился Никита. — В каком виде разгуливала? Обычный купальник для вас уже неподобающ? Не будьте ханжой, князь. Признайтесь, что были неправы, пытаясь унизить и оскорбить Анну, а через нее — и меня. Зачем устраивать спектакль? Для вас Юрий — не более чем бездарный родственник, на которого уже все махнули рукой. А я даю ему шанс стать человеком. Урал ему вправит мозги на место. Вернется домой богатым и независимым, расплатится за ущерб.

— Кстати, об ущербе, — Шаховский тоже умел сдерживать эмоции. Аура еще могла показать, какие бури полыхают в душе князя, а на лице ни единой мимики, ни морщинки. — Машину все-таки сожгла ваша юная чародейка, и вы этого не будете отрицать…

— Приношу извинения за излишнюю горячность Анны, — сбивая накал, ответил Никита. — Ущерб будет выплачен вам, Василий Дмитриевич, лично Юрием Старшиновым из его жалования. Мы особо проговаривали этот момент, и в договоре он зафиксирован…

Никита поднял руку, подзывая к себе Слона, выглядевшим в строгом черном костюме настолько внушительно, что визуально переигрывал телохранителей князя. Все сопровождающие расположились в малом зале ресторана, специально зарезервированном Шаховским для встречи, чтобы не смущать обычных посетителей. Слон подошел к столу, невозмутимо протянул волхву красную папку и с таким же видом отошел обратно на свое место допивать минералку.

— Пожалуйста, — Никита открыл папку и достал лист бумаги с отпечатанным текстом. Протянул князю. — Здесь не весь договор, а та часть, в которой сказано о компенсации за ущерб. Как видите, Василий Дмитриевич, все с обоюдного согласия. Юристы составили грамотный текст.

— Я бы хотел видеть его полностью, — поджал губы Шаховский, бегло просматривая экстракт договора.

— Сожалею, но вынужден отказать, — мотнул головой Никита. — Вам придется верить этим бумагам.

— Могу ли я взять его с собой? — князь ткнул пальцем в лист с таким видом, словно перед ним лежала гремучая змея.

— Несомненно.

Шаховский сложил пополам бумагу, которую он не считал серьезным документом, пока не увидит договор, и упрятал во внутренний карман пиджака. Подумав немного, налил себе коньяк и залпом выпил. Никита никак не отреагировал на такой поступок. Князь поступил невежливо, что сразу показывало его отношение к переговорам. Расстроился, не выдержал.

— Так что мне передать госпоже Старшиновой? — спросил Шаховский, решив про себя заканчивать разговор.

— Если Ксения Дмитриевна захочет лично поговорить со мной, я не буду уворачиваться от встречи. Признаюсь, я ожидал ее вместе с вами… А что передать? Юрий сейчас обустраивается на новом месте, как сообщил мой главный управляющий по Верхотурью.

— Могу ли я узнать его имя?

— Коваленко Андрей Станиславович.