Кондотьер Богданов - Анатолий Дроздов Страница 15

– Я не ест немец! – подтвердил Конрад. – Буду на закат.

Однако пришел он затемно: задержался у князя. Вдова ждала.

– Баню истопила! – сказала, завидев постояльца.

– Гут! – буркнул усталый капитан.

– Попарить?

Конрад кивнул. Он не удивился. В восточных землях ордена, как и на Руси, женщины мылись в банях вместе с мужчинами. Монахам это запрещалось, но монахов в баню не звали. Конрад достал из седельной сумки чистые подштанники, рубаху и штаны, которые русские зовут «портами». В жарко натопленной бане стоял медовый дух и тускло горела лучина. Ульяна уложила гостя на застеленный соломой полок и хорошенько выпарила березовым веником. Конрад блаженно постанывал. Между делом разглядел хозяйку. Она оказалась далеко не старой. Дородное, плотно сбитое тело, красивая, пышная грудь и широкие бедра. Окатившись водой из бочки, Конрад вытерся льняным рушником, оделся и пошел в дом. Ульяна явилась следом, достала из печи горшок щей и налила в миску.

Конраду есть не хотелось – накормили у князя, но с хозяйкой стоило ладить. Он нацедил из принесенного солдатом бочонка две кружки пива и показал Ульяне место рядом.

– Нельзя! – испугалась хозяйка. – Мужик вперед ест!

– В моей земле баба ест рядом с мужик! – сказал Конрад. – Они вместе работать и вместе есть.

Ульяна подчинилась. Они выпили пива, похлебали щей из одной миски. Конрад снова налил пива.

– Как зовется земля твоя? – спросила Ульяна.

– Швиц! – сказал Конрад.

– Далеко?

– Отшень.

– Женка твоя там?

– Я не иметь женка, – сказал Конрад.

– А дети?

– Нет.

– Так ты бобыль?

– Что ест попыль? – спросил Конрад.

Ульяна объяснила.

– Я ест попыль, – согласился Конрад. – Отшень-отшень старый попыль.

– Совсем не старый! – рассмеялась Ульяна. – Даже волос не седой!

Она встала и взъерошила ему волосы, как будто можно разглядеть седину при лучине. При этом грудь Ульяны оказалась как раз на уровне глаз Конрада. От нее исходил волнующий запах здорового, чистого тела. Конрад обнял женщину и прижал к себе.

– Пусти! – задавленным голосом сказала Ульяна. – Задушишь, медведь!

Конрад разжал руки. Ульяна плюхнулась на скамью.

– Хоть из Швиц, а такой же! Сразу хватать! – сказала обиженно.

Ее лицо в свете лучины выглядело милым и родным. Конрад широко улыбнулся.

– Зубов полон рот! – вздохнула Ульяна. – А сам: «Старый!» Пригожий, черт!

Конрад встал и выбрался из-за стола.

– Куда ты? – остановила Ульяна. – Сказал бы что!

– Ты ест пригожий! – сообщил Конрад. – Добрый женка!

– Так бы сразу! – обрадовалась Ульяна. – А то хватать! – Она встала и прижалась к нему. Конрад погладил влажные волосы.

– На полатях постелила! – шепнула Ульяна задавленно. – На двоих. Чуяло сердце…

Ульяна рассказала Конраду легенду о Богдане. Молчать эта женщина не умела. Немногословный и терпеливый Конрад был благодарным слушателем: не перебивал, в нужном месте вопросительно поднимал бровь или восклицал: «Я-я?» «Вот те крест!» – торопливо отвечала Ульяна и продолжала рассказ. Первым делом она поведала о своей печальной судьбе. Замужество за шорником, его безвременная гибель, а затем смерть прижитого в браке мальчонки. Ульяне было всего двадцать пять, и три года она вдовела. Повторно замуж не брали. Ульяна жаловалась: в Сборске мало мужиков, порядочных – и того менее, но Конрад прозревал истинную причину. Иметь женой языкатую бабу – удовольствие малое. А вот Конраду нравилось – привык к таким женщинам. Наемников в походах сопровождали подруги; никто из них не был тихоней. Робкие у солдат не приживались. Орден не разрешил наемникам везти подруг в свои земли, о чем Конрад сожалел. Ульяна оказалась опрятной, домовитой и неутомимой в постели. Истосковавшись по мужской ласке, она буквально не давала Конраду спать. Днем он приходил обедать, и Ульяна, налив миску ухи, садилась напротив. Пока Конрад не спеша ел, Ульяна в нетерпении ерзала на лавке.

– Я иметь много дел, – говорил Конрад, заметив.

– Мы борзо, только разик! – возражала Ульяна и летела целовать, едва он клал ложку.

– Я рассказала бабам, какой ты у меня! – похвалилась Ульяна однажды.

– Затчем? – удивился Конрад.

– Чтоб сдохли от зависти! Они кричали: ни один мужик со мной не ляжет! Меня теперь по пять раз ночью да еще днем разик, а они забыли, как уд выглядит! Позеленели от злости!

Конрад захохотал. Подруги наемников хвалились женскими подвигами точно так же.

На третий день совместной жизни Ульяна спросила, крещеный ли он.

– Я-я! – удивленно ответил Конрад.

– Почему в церковь не ходишь?

– В рота ест свой монах. Он молиться за нас.

– И все?

– Перед битва молиться вместе. Монах отпускать нам грех. Мы допрый христианин.

Назавтра Ульяна, смущаясь, достала маленький сверток. Внутри оказался нательный крест.

– Батюшка освятил! Возьми! Будет хранить тебя от смерти и всякая напасти.

Конрад позволил надеть крест, только затем разглядел. Крест был серебряный, тяжелый, по всему видать – недешевый. Капитан полез в кошель.

– Не, не! – замахала руками Ульяна. – Подарок!

Конрад кивнул и, порывшись в сумке, достал ожерелье – с камнями, богатое. Его доля в военной добыче, взятая в походе на ливонских язычников. Ульяна ахнула, долго разглядывала подарок и вечер переживала, что нет зеркала. Чуть свет, нацепив ожерелье, она убежала. Конрад понял: зловредные бабы позеленеют снова.

Крест он не снял. Любой наемник знает: нет лучше амулета, чем от любящего сердца, не у каждого есть. Солдаты роты носили на шее и за пазухой мешочки с камешками от стен Храма Господня, кусочками дерева Честного Креста, иголками с тернового венца Иисуса. Бродячие торговцы по всей Европе торговали такими святынями. Конрад относился к ним с подозрением. Провожая сына в Италию, мать подарила Конраду оловянный образок Богородицы, Конрад никогда его не снимал. Богородица помогла: он не только дожил до средних лет, но и ранен был всего дважды. В последней схватке с литовскими язычниками Конрада хватили по шее мечом. Кольчужная бармица устояла – меч только оцарапал шею, но лезвие рассекло шнурок, иконка потерялась. Конрад сильно переживал. Теперь появился новый амулет.

…Солдат разбудил его на заре. Едва глянув на встревоженное лицо наемника, Конрад все понял. Притомившись за ночь, Ульяна спала и не слышала, как он ушел. По деревянной лестнице Конрад взбежал на стену и присвистнул: луг за валом был полон людьми. Даже на беглый взгляд – не меньше тысячи.