Знак Гильдии - Ольга Голотвина Страница 15

– Нитха добралась сюда из самого Наррабана. Дайру целые книги наизусть цитирует. А ты чем можешь похвалиться?

– Я брал уроки карраджу и неплохо научился держать меч.

– Карраджу – это очень, очень хорошо, но в Подгорном Мире «смертоносное железо» – не главное... Впрочем, посмотрю, чему ты научился.

Принести оружие – дело недолгое. Нургидан ждет, подняв меч в оборонительной позиции «верхний щит». Разумно, когда противник выше ростом.

– Не стой столбом! Атакуй!

Этому дважды повторять не надо! Налетел, завертелся, залязгал клинком о клинок. Надо же, проворный какой! И злющий, как звереныш. Его отшвыриваешь, а он снова в бой бросается!

На какое-то мгновение Шенги утратил снисходительное отношение к противнику. Ему показалось, что против него выставлен опытный взрослый боец.

Пора эту забаву кончать, а то парнишка что-то разошелся. Удар, зацеп, захват... рывок! И меч Нургидана улетает на другой конец двора.

– Подними свое оружие. Ты молодчина! Слушай, а почему не хочешь в наемники?

Ответил сразу, не задумываясь:

– Наемник подчиняется десятнику, десятник – сотнику, сотник – дарнигару. Не хочу подчиняться никому! Разве что сначала, пока ученик...

– И на том спасибо. А твой отец не оторвет мне голову за то, что я его наследника в опасное дело втягиваю?

– Я не наследник, у меня есть старшие братья. И еще... вот!

Развязав лежавший на земле мешок, мальчик достал пергаментный свиток.

Холодное, сухое письмо, в котором Аргидан Золотой Арбалет из Рода Айхашар, властитель Замка Западного Ветра, дозволяет своему младшему сыну Нургидану избрать для себя любое ремесло, какое ему, Нургидану, придется по душе.

Ох, что-то тут не так...

Шенги медлил с письмом в руке. Юный Сын Рода догадался, что мастер не хочет его брать, и в отчаянии бросил последний довод, припасенный, словно кинжал за голенищем:

– И я уже убил Летучего Скорпиона!

Ого, вот это уже очень, очень серьезно! Такой победой мог бы гордиться любой Охотник.

– В самом деле, мой мальчик? И как же ты его убил? Расскажи-ка поподробнее!

Нургидан остановился, словно конь на всем скаку, яростно дыша. Когда наконец заговорил, в голосе зазвенели тоскливая безнадежность и злой вызов:

– Я... я не могу рассказать! И не скажу почему... Но клянусь именем отца, клянусь золой с костра моего деда, я убил эту летучую тварь! И это был честный поединок!.. Ты не берешь меня, Совиная Лапа? Ну и ладно! Все равно стану Охотником! В «Счастливом путнике» остановился Урихо, он возьмет, он научит...

Мальчик подхватил мешок и, резко повернувшись, пошел к воротам, прямой, словно пламя свечи. Голова высоко поднята – не для того ли, чтобы удержать слезы?

– Подожди, – негромко сказал ему вслед Шенги. Мальчик сразу остановился, но не обернулся.

Шенги еще не принял решения, но понял: он никогда не простит себе, если этот гордый, отважный паренек уйдет к пролазам.

Как же выбрать одного из троих? О, вот мысль! Еще одна проверка на смелость!

– Ребята, я забыл предупредить... Моему ученику придется жить под одной крышей со зловещим, недобрым призраком!

– Грайанский десятник, что ли? – презрительно отозвался Нургидан, все еще не оборачиваясь. – Слышали! По-ду-ма-ешь!

– Призрак? – восхищенно взвизгнула Нитха. – Ой, интересно! Как в сказке!

Серые глаза Дайру затуманились мечтательной дымкой:

– А разговаривать с ним можно? Он же, наверное, самого короля Лаограна видел!

Вот и пугай их, такую лихую команду...

Стоп! Что это он, Шенги, сам себе сейчас сказал?

Команду?

Очень, очень интересная мысль! А почему бы не вырастить команду Охотников? Тройку, которая с детства привыкнет действовать как один человек! Учил же Лауруш его вместе с Ульнитой! И как потом хорошо работалось с такой напарницей!

Конечно, денег понадобится уйма, ведь трое на шее окажутся... Ничего! Он все-таки не нищий.

– Ну, что с вами делать, настырная вы банда? Беру всех троих!

Грайанская башня лет триста не слыхала такого ликования. От пронзительных счастливых воплей призрак Старого Вояки, наверное, забился в самый темный угол.

– Ладно, уймитесь, горластые! Цыц, я сказал! Сегодня пойдем в храм и принесем клятву. Нургидан, взберись на ворота, сними решето, пока Серая Старуха на мою голову четвертого ученика не принесла!

5

Это только с парадного входа игорный дом «Путь по радуге» украшен большими светильниками из цветного стекла. Это только у главных дверей девицы в нескромных нарядах бойко жонглируют зажженными факелами, а поэт в пестрой одежде во весь голос читает стихи о лисе-удаче, что, вертя хвостом, бегает от игрока к игроку. Это лишь у порога, раскрашенного в семь цветов радуги, звенят струны в такт речам поэта и сквозь их напев прорываются хриплые крики сидящего в клетке наррабанского попугая: «Пр-риходите! Игр-раем! Игр-раем!»

А заднее крыльцо утонуло в зарослях калины и бузины, буйно заполонивших задворки до каменной полуразрушенной ограды.

Какой-нибудь рачительный хозяин мог бы упрекнуть владельца игорного дома в том, что тот запустил задний двор. Вырубить бы эту поросль, заодно ограду починить. Мало ли кто перемахнет через полуразвалившуюся каменную кладку, прокрадется сквозь спутанные ветви к заднему крыльцу...

Но владелец «Пути по радуге» знал, что делает. Не было в городе вора, который рискнул бы полезть за добычей в игорный дом. Конечно, от погребального костра никому не уйти, но зачем же самому себе поленницу складывать?

А вот от крыльца к ограде сквозь заросли часто скользили тени. Особенно во время визитов стражи. Десятники действовали расторопно и сноровисто, заранее ставили своих людей у входа и под каждым окном, но никогда – никогда! – на пустыре, который отделяла от заднего двора каменная стена. Неписаные правила – самые строгие.

На крыльце стояли двое – дышали ночным ветром, живительно свежим после приторного запаха благовоний, которым был густо насыщен воздух игорного дома. Мужчины не начинали разговор, наслаждаясь тишиной, чистой и ясной.

Наконец один из них, высокий, плечистый, в плаще с наброшенным на голову капюшоном, из-под которого виднелась седая бородка, сухо спросил:

– Принес?

Второй – плотный, коренастый, одетый как зажиточный торговец – похлопал по бархатному мешочку у пояса:

– Здесь. Все три. Деньги?..

Тяжело звякнули золотые монеты. Бархатный мешочек перешел из рук в руки.

– Сколько они у тебя лежали?

– Полтора года. Ты не бойся, ничего им от времени не сделается. Главное – в воду опустить, хоть в ледяную... Впрочем, кого учу, сам лучше меня все знаешь.