Академия нежити. Кафедра неприятных последствий - Татьяна Зингер Страница 15

— Кто-то вернулся в дурном настроении? Что, Игнат не оправдал возложенных на него надежд? — хихикнула Рита, но умолкла от моего гневного фырканья. — Усекла, тема болезненная. Тошу-то зачем было гнать?

Так, всё, только «Тоши» нам для полного счастья не хватало. Подруга совсем помешалась на своем кровопийце, а это грозило дополнительными любовными драмами. Мне пришлось рассказать ей всё до последнего слова: и о заманчивом предложении стать жертвой, и о моем отказе, и о том, какую роль во всем этом играют Игнат с Антоном.

— Как видишь, симпатией тут и не пахнет. Прошу тебя, держись подальше и от Тоши, и от другой нежити.

— Держаться подальше не получится, мы в их академии ещё на полгода, — глупо пошутила Рита. — Ладно, не кипятись. Это надо обмозговать, а не рубить с плеча. Я людей чувствую, и Антон не кажется мне интриганом или злодеем. Впрочем, как и Игнат. Давай так: сегодня мы о мертвых колдунах не думаем, а завтра на трезвую голову решаем, как быть?

Я нехотя кивнула.

— Так что случилось такого, что тебе срочно понадобились магазины? — уточнила она, натягивая растянутый свитер поверх футболки. — У тебя припадок неконтролируемого шопоголизма?

— Практически. Нам срочно нужен амбарный замок, чтобы к нам не шастали ночами всякие нелюди. — Я схватила кошелек, окинула беглым взглядом телефон — три пропущенных вызова от Артура — и напялила пуховик. — Потому что никакие охранные чары от них не помогают. Они как тараканы пролезут в любые щели.

Рита неодобрительно покачала головой, но спорить не стала. В её радужном мире не было места для коварных заговоров.

— Куда двинем? — поинтересовалась она, когда мы оказались в городе, который освещался редкими вывесками да тусклыми фонарями.

— Сейчас узнаем, — вздохнула я и разблокировала телефон носом, чтобы не вытаскивать руки из варежек. — Ближайший магазин.

Онлайн-помощница подсказала маршрут, и вскоре мы вышли к супермаркету, впрочем, закрытому до утра. Я и забыла, что мы не в шумной Москве, и здешняя жизнь затихает с наступлением сумерек. Короче говоря, купить обычный замок оказалось несбыточной мечтой.

— И что дальше? Какие идеи? — вопросила утомленная подруга, озираясь на бар «Жить и нежить», откуда доносились раскатистые басы и чей-то заливистый смех.

— Никаких кабаков, иначе мы с тобой сопьемся.

Рита пожала плечами. Она хоть и любила сомнительные заведения, но сходить раз в неделю — это отдохнуть; приходить туда каждый вечер — первый шажок к алкоголизму. Мы бы спокойно вернулись домой, если бы моя подруга не разглядела подозрительно знакомую фигуру, что топталась у входа в бар.

— В смысле?! — оскорбленно возопила она. — Только распрощались, и он уже пошел кадрить девиц?

— Упырь, чего с него возьмешь, — хмыкнула я.

— Будь внутри. Возможно, я его убью, не хочу делать тебя свидетельницей, — рыкнула Рита и двинулась к несостоявшемуся кавалеру, а тот, словно почуяв неприятности, почесал по узкой улочке прочь от бара.

Пришлось юркнуть в «Жить и нежить», чтобы не окоченеть.

Казалось, только бар и бодрствовал в этом сонном городишке, поэтому все-все-все собрались здесь, набившись как кильки в банку. Я заказала чашку горячего шоколада, тут же оплатила её, чтобы не было соблазна продолжить растраты, и уставилась в телефон. Интернет ловил плохо, новостная лента загружалась медленно, кусками. Непринятых сообщений от Артура прибавилось, и я стерла их без сожаления. Стадия внеземной любви в нем сменилась лютой ненавистью, а мольбы превратились в угрозы: «Не вернешься, покалечу».

Блин, когда же его отпустит…

Надо мной кто-то навис тенью, но меньше всего мне хотелось поднимать голову. Новые знакомые — новые проблемы. Я уставилась в экран с утроенным интересом. Авось случайный знакомый одумается и уйдет.

— Мы ежедневно будем пересекаться в баре? — Голос был знаком, он заставил меня недовольно поджать губы.

— Шаг назад, или я…

Придумать, что конкретно «или», я не успела, но настроена была решительно. Стулом огрею, если придется. Игнат — ну, конечно, а кто ещё! — не спрашивая разрешения, бухнулся напротив и упер подбородок в ладони.

— Бей, — улыбнулся он, но глаза оставались серьезными.

— Как ты меня нашел?

— Попросил у Антона номер Риты и написал ей смс, — пожал он плечами. — Она пообещала завести тебя сюда и оставить на часик-другой в гордом одиночестве.

Я задохнулась от возмущения. Предательница! А ещё подругой называется, ну-ну. Наверняка они с Антоном продумали эту затею с якобы случайной встречей и ревностью на пустом месте, чтобы сплавить меня в бар. Целуются сейчас где-нибудь на морозе и радуются, как обдурили наивную Нику.

— Проваливай, пожалуйста. — Официантка принесла напиток, и я задумчиво посмотрела вначале на него, а потом на холеную морду Игната, а тот шутливо прикрыл лицо ладонями. — Я не настроена убивать кого-либо в этот чудный вечер.

— Черт, Миронова, я должен тебе всё объяснить. Иначе свихнусь от чувства вины или еще какой-нибудь дряни. — Мой неприятный знакомый вновь стал сосредоточенным и невеселым. — Теперь я и сам не рад, что втянулся в ту авантюру с колдуном. Понимаю, что ты не заслужила той участи, которую тебе уготовили.

Секундная заминка, и моя ладонь оказалась в его, удивительно теплой, словно напитанной жизнью. Несколько долгих секунд я не могла разорвать наш контакт, а потом осторожно вырвала руку. Игнат выглядел если не чокнутым, то близким к безумию. Как я раньше не замечала этот нездоровый блеск в его глазах?

— Ты хочешь доказательств моего раскаяния? Давай я покажу тебе, где по-настоящему покоится Александр?

— То есть ты докажешь, что не желаешь мне смерти, ведя к той самой смерти в гости? Мне ритуальный кинжал захватить? — Я сделала крупный глоток, но шоколад оказался безвкусным, и я с огорчением отставила стакан на край стола.

— Могу поклясться на крови.

Игнат выставил вперед руку запястьем вверх, точно намереваясь перерезать то. Татуировка вилась узорами, соединяясь с выступающими венами, темнея где-то под рубашкой. Я видела много татуировок, но они не завораживали так, как эта. Она была неуловимая, какая-то струящаяся, будто живой рисунок. Тонкие линии её соединялись в широкие мазки, оплетая предплечье, не выпуская. Я безотрывно смотрела на неё, когда Игнат достал из кармана перочинный ножичек. С виду неострое лезвие тронуло бледную кожу, а следом вошло так глубоко, что по линиям татуировки покатились капли крови.

— Успокойся! — Выхватив салфетку, я приложила ту к руке. — С такими клятвами не шутят.

— Я и не собирался.

Когда его горячие пальцы легли поверх моих, время остановилось. Почему-то во мне зажглось непонятное желание: прикрыть глаза и насладиться этим касанием. До краев наполниться теплом, запахом можжевельника, уверенностью Игната. Есть в нем что-то такое, за гранью. Как назвать это, если не болезненной страстью: человек не вызывает в тебе ничего, кроме раздражения, но тело откликается на его прикосновения как неродное.