Скорбный день - Ольга Герр Страница 14

Возвратились звуки и какофонией обрушились на Еву. Как много шума производил Дом! Скрипели ступени, подвывал сквозняк, потрескивали свечи в канделябрах. Собственное дыхание звучало громко и вызывающе.

− Все что ли? – шепот Виталика показался Еве криком. Она испугалась, что оглохнет.

− С первой печатью покончено, − констатировала Вика.

Ева оторвалась от книги. Трудно было поверить, что на одну печать стало меньше. Чересчур легко все прошло.

− Вставай, − Алекс протянул ей руку, и Ева воспользовалась его помощью, чтобы подняться с колен.

− Я ничего особенного не заметил, − разочаровано протянул Макс.

− А чего ты ожидал? – к Вике вернулось самообладание и на пару с ним ехидный тон.

− Потрясений. Это ангельская печать и она пала, а вокруг как будто ничего не изменилось.

− Я тоже разочарован, − признался Алекс. – Спецэффекты явно подкачали.

Раздались хлопки. Всадники как по команде повернулись на шум. К ним спускался курфюрст Андрас, хлопая в ладоши, точно после спектакля вызывал актеров на бис.

− Браво, браво, − демон остановился рядом с книгой Судного дня и наклонился ее рассмотреть.

− Как вы здесь появились? – нахмурилась Ева.

− Не иначе как чудом, − курфюрст издевался и, судя по ухмылке, получал удовольствие. – Я потрясен. Похоже, ваша команда чего-то да стоит.

− А я говорил, что эти ребята еще себя проявят.

Ева, разинув рот, наблюдала за тем, как из воздуха материализовался Мамон. В вышитом камзоле он походил на французского придворного, если не на самого короля-солнце Людовика XIV.

− Ох, перестань, − отмахнулся Андрас. – Тебе за эти слова щедро заплатили.

Мамон смахнул с рукава несуществующую пылинку, будто слова Андраса материализовались и запачкали его наряд.

Ева переводила взгляд с одного брата на другого. Между курфюрстами, несмотря на родственные связи, не было особой любви. Но сейчас в их глазах читалась откровенная ненависть.

Разгореться конфликту помещало прибытие Самаэля. В отличие от Андраса он был скуп на похвалы. Оценив книгу с шестью печатями, он кивнул Еве и уголком губ улыбнулся Алексу. Других всадников он проигнорировал.

Вскоре на лестнице собрались все курфюрсты. Они по очереди подходили к книге Судного дня, смотрели на нее и отходили. Каждый лично хотел убедиться, что они стали на одну печать ближе к свободе. Лишь после тщательного осмотра Еве позволили убрать книгу в рюкзак.

Всадники вернулись в свои комнаты в сопровождении курфюрстов. Ева так до конца и не поняла, был ли это почетный эскорт для победителей или конвой для арестантов.

Ни теплая ванна, ни мягкая постель не помогли Еве заснуть. В неравной схватке бессонница победила. Побродив по спальне, Ева, не найдя подходящего занятия, отправилась к Максу.

В коридоре было пусто, и Ева рискнула покинуть безопасную территорию. Она кралась на цыпочках, а атланты поворачивали головы ей вслед. Под их взглядами Ева ежилась от озноба, но продолжала идти. Дорогу к спальне Макса она выучила наизусть. Заблудиться ей не грозило.

Ева преодолела последний поворот. От заветной комнаты ее отделяла пара шагов, как из-за двери донеслись голоса.

− Подумай хорошенько. Ты должен был что-то почувствовать, − говорила девушка. И хотя интонации были ей не свойственны, Ева узнала Вику.

− Во-первых, я никому ничего не должен. А, во-вторых, это совершенно не твое дело. Даже если что-то и было, с какой стати мне обсуждать это с тобой? – безусловно, говорил Макс, но Еву поразил его презрительный тон. Обычно Макс вел себя иначе.

− Но ведь это твоя печать, − настаивала Вика, воспринимая грубость собеседника как должное.

− И что с того? Следующая печать твоя. Тебе недолго ждать. Скоро сама проверишь.

− Потому и спрашиваю. Мне необходимо знать, что произойдет. Неизвестность меня раздражает, − призналась Вика.

− Да мне плевать, что там тебя не устраивает.

Страх быть застуканной за подслушиванием победило любопытство. Оно буквально приклеило Еву к полу. Неужели ее парень грубиян и сквернослов? Макс, разговаривающий с Викой, был не похож на Макса, с которым она встречалась.

− Ты увиливаешь! − Ева вздрогнула от возгласа Вики. – Ты получил ее и просто не желаешь делиться!

− Отвали! – за дверью началась возня. – С тобой я уж точно ничем делиться не буду.

Дверь была не заперта, и Ева решила вмешаться, пока эти двое не повыдергивали друг другу волосы. Она ворвалась в спальню, где Макс и Вика застыли один против другого, сжимая кулаки.

− О чем спор? – вопрос Евы заставил спорщиков подпрыгнуть на месте.

− Ева, − первым пришел в себя Макс, усилием воли смягчив голос. От напряжения аж венки на висках вздулись. – Что ты здесь делаешь?

− Пришла к тебе. Так о чем речь? Что ты получил?

− Да, − поддержала Вика, − расскажи нам.

Макс посмотрел на Вику. Выступившие на скулах желваки свидетельствовали о том, как тяжело ему сдерживать гнев.

− Уже поздно, Вика, − проговорил он через силу, − иди к себе. Сейчас неподходящее время для разговора.

Вика нехотя пожелала всем спокойной ночи и ушла. Едва за ней закрылась дверь, Ева накинулась на Макса с вопросами:

− О чем вы спорили?

− Мы не спорили, − возразил он. – Просто обсуждали наше будущее.

− Ты пытаешься убедить меня, что Вика пришла к тебе среди ночи ради беседы по душам?

Макс улыбнулся:

− Неужели ты ревнуешь?

Он протянул руки, обнять Еву, но она увернулась, не дав ему перевести все в шутку. Она нутром чуяла: подслушанный разговор важнее, чем Макс показывает.

− Дело не в ревности, − возразили она. – Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня.

− Единственное, что я скрываю от тебя – истинную глубину моих чувств и то лишь потому, что не в состоянии выразить их словами, − на этот раз Макс заключил Еву в объятия. Он прижался губами к ее лбу и пробормотал: − ты самое ценное, что у меня есть. Какие между нами могут быть секреты? Я готов рассказать тебе все, что пожелаешь. Только спроси.

− Что ты обсуждал с Викой? – Ева уткнулась носом в плечо парня.

− Мы говорили о путешествии. О том, что нам всем предстоит сделать. И если я был резок с ней, то причиной тому отношение Вики к тебе. Не переношу, когда кто-то дурно о тебе отзывается.