Сумасбродка для ректора. Часть 1  - Камелия Джейн Страница 14

Дария

Во главе с ректором наша «дружная» компания отправилась к нему в кабинет. Причем прямо как в детском саду, по парам. Впереди шли сосредоточенные братья Громи, постоянно осматриваясь по сторонам и держа руки в боевой готовности. За эльфом и троллем — нахмуренные, с поджатыми губами Велерика и Делисия. Замыкали шествие мы с Визардом. Видимо, опасаясь за мою безопасность, он положил свою горячую руку мне на талию и держался на полшага позади меня, как бы прикрывая своей мужественной спиной.

«Ох, мой рыцарь! И появился-то он вовремя, и от проклятий спас, и сейчас прикрывает, как телохранитель! Только легче мне от этого не становится. От такой заботы я готова сквозь землю провалиться! Хотя, куда еще проваливаться?!»

Трусики давно насквозь промокли, внизу живота болезненно ноет, соски пытаются разорвать кружево бюстика, грудь напряжена, набухла и, кажется, натянула тонкую ткань блузки. Губы без конца пересыхают, и я то и дело их нервно облизываю. Рука мужчины держит меня крепко, жестко, без единого намека на лапание, но это как раз еще больше возбуждает.

— Вы так напряжены, мисс Дария! Так сильно испугались?

— Эм-м… д-да, — растерянно киваю я.

Не говорить же этому самовлюбленному демону, что я иду на негнущихся ногах, с неестественно прямой спиной и со сжатыми кулачками, потому что испытываю, к нему испытываю! необъяснимые и незнакомые до сих пор ощущения! Ни один мужчина, никогда не вызывал у меня подобных эмоций, такого влечения, таких фантазий. Мы идем в кабинет ректора на «разбор полетов», а у меня одна за другой пролетают перед глазами непристойные картинки.

Вот он объявляет всем выговор, выгоняет из своего кабинета, но мне говорит: «А вас, Дария, я попрошу остаться!», запирает магией дверь, резко разворачивает меня к себе спиной, нагибает, укладывает грудью на стол, задирает юбку вверх, отодвигает трусики и властно входит в меня во всю свою мощь. Руки мои он резко заводит назад, и только мое лицо быстро скользит по гладкой поверхности стола в такт его сильным грубым толчкам. «О, боги! Сердце сейчас выпрыгнет! Не думать о столе! Не думать! Нет, я сказала!!»

Вот после сумбурного, странного, тяжелого дня я принимаю, наконец, ванну. Я расслабленно лежу, закрыв глаза. Но дверь в ванную комнату открывается, на пороге — Визард, без одежды. Он входит в воду, садится, притягивает меня к себе, поворачивает спиной и насаживает на свой восставший жезл. Держит за обнаженные бедра и врывается, врывается в меня, откинувшуюся головой на его плечо. «Как снова начать нормально дышать?! Я даже сглотнуть не могу, кажется, взбесившееся сердце перекрыло дыхание, и я пытаюсь схватить воздух, как выброшенная на берег рыбка».

Вот я собираюсь лечь спать, раздеваюсь, ложусь в кровать. А под одеялом меня поджидает сюрприз: Визард набрасывается сверху, зажимает мой рот рукой, потому что от испуга я кричу, приказывает молчать, потом обеими руками грубо разводит мои ножки и с силой входит на всю глубину, сходу набирая жаркий темп. Мои руки заводит вверх, прижимает к изголовью одной рукой, а второй сжимает мне горло. И властвует, господствует внутри меня — глубоко, мощно, балансируя между насилием и согласием. «Как заставить руки не дрожать?! Как вернуть ясность ума? Как же кружится голова, вспыхивает лицо! Главное, не застонать в голос!»

Вот я не справилась с заданием по магическому целительству, прогуляла лекцию по ритуальной магии, перепутала кости на некромантии. А когда меня вызвали к ректору, — взорвала магический шар беспорядка в приемной. Визард через портал переносит нас в какое-то мрачное подземелье, по стенам и с потолка которого свисают устрашающие орудия и приспособления, из углов пугают немыслимые механизмы. «Последнее время вы были очень плохой девочкой, мисс Дария, — заявляет мне демон, — вас следует наказать. Больно наказать! Памятно!» И одним резким движением срывает с меня платье адептки, другим — трусики, оставив только чулки и бюстик. Чашечки сдвигает вниз, оголив соски и больно сжав их. Он крутит соски в пальцах, пристально глядя мне в глаза, наслаждаясь моей болью. Задирает мои руки вверх, к цепи, сковывает наручниками. Снимает со стены плеть. Кожаными тонкими ремешками легко проходится по всему моему телу. Это и страшно, и приятно. А потом плеть неожиданно больно соприкасается с моими ягодицами. И снова! И хлещет по спине. Я вздрагиваю и вскрикиваю. Визард пальцами проникает в мое лоно — как ни странно, влажное от возбуждения — ласкает меня внутри, а затем оттягивает за волосы голову и заставляет облизать его пальцы, смоченные моим соком. И снова проникает в лоно, и снова заставляет облизать. И повторяет. А потом неожиданно бьет плеткой по спине — больно и сладко, по ягодицам — горячо и стыдно, по груди — остро и пьяняще!

«О, боги! Откуда у меня такие фантазии? Разве может мне такое нравиться? Почему воображение подсовывает картинки, где Визард берет меня силой, делает больно? Разве не должна я представлять нежное прикосновение цветочных бутонов, шелковых простыней, атласных лент? Он, конечно, очень властный, и на стол уже успел меня усадить, но эти мысли… будто не мои… будто извне…»

Я быстро оглянулась на ректора. Он, прищурившись, смотрел на меня. Глаза наши встретились, и я смущенно опустила свои, повернулась обратно. Мое лицо и так горело от разыгравшегося в нежданном распутстве воображения, казалось бы, куда больше, но моя чувствительная тонкая кожа блондинки вспыхнула с новой силой.

* * *

Ректор Визард

«Как же приятно обнимать это хрупкое юное тело, ощущать его упругость. Приятно охранять эту беззащитную недотрогу, невинную сумасбродку. А девчонка невинна, это легко читается… Дрожит… цветочек!»