Любить своего врага - Елена Ворон Страница 14

Чего уж тут не понять? Лэй не собирается жить долго.

* * *

У меня нет никаких прав. Не жена, не сестра, не возлюбленная. Клиентка, одна из многих. Что делать? Как ему помочь?

Мы снова неспешно летели, внизу плыла извилистая долина с повторяющей ее изгибы, довольно широкой рекой. Зелень, синева, блеск воды. И ни следа человека. Ни тропы, ни оборудованного Приюта.

— Лэй, послушайте. Если ваш брат — такой же, как вы, значит, с ним можно договориться.

— Я не знаю, какой он. — Грозно лязгнула знакомая сталь, сшиблись тяжелые клинки, высекая искры. — Понятия не имею, где он рос и чем занимается. Может, он торгует похищенными детьми.

— Ну, давайте его найдем и узнаем.

Показалось: на месте пилота беззвучно рванул мощный заряд.

— Шелла, вы спятили! Если его найду я, то убью. Не раздумывая.

— А если я?

— И думать забудьте. Близко не подпущу.

— Да почему же?

— Потому! — рявкнул Лэй. — Откуда мне знать, что он сотворит?! Убьет, изнасилует, продаст в рабство! Вы — эршелла, не забывайте!

Я помолчала, ожидая, пока он остынет, и перевела разговор на другое:

— Вы так убедительно говорили эр Цину, что у эршелла удар неизменно смертельный. А Милли с Лизой остались в живых. И я подумала: быть может, я и вправду полукровка? Мало ли, что мать рассказывала про отца.

— Вы — настоящая полноценная эршелла. Можете мне поверить.

— Тогда почему я их не убила?

— Этот вопрос я бы задал эр Рональду, — хмуро заявил Лэй.

— С какой стати? — опешила я.

— Вспомните: после встречи с ним вы стали неспособны держать себя в руках. Зато ваш удар оказался ослабленным. И еще вы безобразно втрескались в него, как последняя… Извините за прямоту.

— Не извиняю. И не смейте говорить мне гадости.

Всерьез обидевшись, я молчала, пока Воин Скал не посадил глайдер на Пятом Приюте, на берегу маленького круглого озерца. Над головой синело прозрачное небо, в воде отражалась облитая заходящим солнцем снежная шапка, однако кругом было сумеречно и мрачновато — мы находились в неглубоком, но все же ущелье. С двух сторон высились изъеденные водой морщинистые стены, от которых отскакивало необычайно ясное эхо. Скрип гравия под ногами, стук упавшего камешка, шелест закрывшейся дверцы глайдера возвращались и долго жили, медленно затухая. В озерцо изредка падали звонкие капли и тоже подолгу звенели эхом, словно не желали исчезать бесследно и надеялись жить, жить… Какая чудовищная жестокость — создать людей, которым отмерено жизни всего двадцать пять лет!

— Лэй, — я подошла к Воину Скал, когда он, не дожидаясь моей помощи, уже выгрузил вещи из глайдера и запустил палатку; ее шипение и жужжание наполнило все вокруг. — Я в самом деле втрескалась в эр Рональда, как эта самая. И действительно, после встречи с ним я плохо владею собой, и у меня очень слабый удар. Но это спасло меня от двойного убийства, согласитесь. И полицейский не арестовал, хотя должен был, по закону. А он пощадил «полукровку», ведь так?

В сумерках ущелья, глаза Воина Скал казались темными.

— Всему можно найти разные объяснения, — промолвил он глуховато. Как будто сломались прежде лязгавшие клинки. — Шелла, времени мало. Давайте не будем его тратить впустую.

У меня защемило сердце. У кого мало времени? У нас — до наступления ночи, или у него — до встречи с братом-врагом?

И снова нахлынула тоска по Рональду Рингу. Эршелла, свой. Единственный свой на все доступные мне миры. Да я же умру без него! Меня скрутило от боли. Не расплакаться бы… я уже плачу, как последняя дура.

— Лэй, ну, сделайте что-нибудь, — прошептала я, задыхаясь. — Вы обещали.

Он подвел меня к озерцу и заставил умыться. Вода оказалась неожиданно теплой. Что в такой проку? Однако Лэй велел держать в ней руки, и я честно сидела на корточках и полоскалась в мелкой водице, слушая, как она плещется и шелестит эхом, и как звенят падающие с высоты капли, и как стучит кровь в висках. Мой проводник стоял рядом, его ладонь лежала у меня на затылке. Легкая, теплая; это касание ничего не обещало и не требовало. Боль отступала — медленно, неохотно, цепляясь когтистыми лапами.

— Я бы набил ему морду, — вдруг объявил Воин Скал, и вокруг заметалось эхо, звеня, как мечи в поединке. — Эршелла, будь он неладен! Самый сильный из измененных. И вот так взять — и походя сломать чужую жизнь. Полная безответственность, если не хуже.

— Лэй, вы не правы…

— Я прав, — отрезал он. — А Ринг — сволочь.

Я вскочила, намереваясь защищать свою любовь. Глупую, неуместную, безнадежную — в которой теперь была вся моя жизнь. Не успела. Куртка Лэя вдруг полетела наземь, в разные стороны раскатились его ботинки, и каким-то немыслимым образом он в один миг сорвал мою куртку и вытряхнул меня из обувки, подхватил на руки… И вместе со мной бухнулся в озерцо, утянув под воду с головой.

Я бешено билась, но Лэй держал крепко, не вырвешься. Мы шли ко дну, в теплую темень. Его ладонь зажимала мне рот и нос, поэтому я не нахлебалась воды в самые первые секунды, от неожиданности. Потом он поднырнул и вытолкнул меня на поверхность, позволив глотнуть воздуха. Затем снова притопил, на сей раз не глубоко и не страшно. Я боролась, уже поняв, что борюсь не за жизнь. Вот ухватить бы этого морского дракона, в которого Лэй превратился, да ко дну его, да брюхом об камни, или хотя бы просто схватить за волосы — и лицом в воду, когда он всплывает вдохнуть. Так ведь никак не поймаешь: он верткий, стремительный, сильный. Он вьется вокруг, он со всех сторон разом, сверху, снизу, с боков. Он топит меня и одновременно поддерживает, не дает захлебнуться и не позволяет толком дышать, он сражается и играет, он же просто смеется надо мной…

В этой бешеной круговерти я вдруг заметила, что вода вокруг светится. Или мы в ней светимся, не разберешь. Голубые, зеленые, желтые пятна гуляли по дну, поднимались лучами, рассыпались сверкающим жемчугом, омывая наши руки и лица. В моей разметавшейся гриве играли радуги, в волосах Лэя переливались блестки, кратко вспыхивали у него на бровях, на ресницах, на верхней губе. По одежде струились разноцветные искры, словно стайки бесстрашных мальков, оседали на швах, на застежках, угасали и вновь загорались. В этой воде с волшебной подсветкой Лэй был очень хорош собой. Как жаль, что он — не Рональд Ринг…

Внезапно прекратив дурачиться, Воин Скал ухватил меня подмышки и вынес на берег, как добытую рыбу. С нас обоих ручьями текла вода, в ней еще играли последние блестки. Праздник в озерце угасал, желто-зеленое свечение тускнело. Погасло совсем. Осталось наше тяжелое дыхание и его шелестящее эхо.

— Лэй, — я обжимала на себе одежду, стараясь не замочить раскиданные куртки и ботинки, — вы всех туристок так купаете? А если у кого-то с перепугу сердце разорвется?

— Но вы же — смелая, — он стащил с себя мокрую рубашку. По-мальчишески тонкий, с виду — совсем юный. — Переоденьтесь в сухое, и будем ужинать. И накиньте что-нибудь на голову, не то застудитесь.