Мастер оружейных дел - Дарья Кузнецова Страница 14

— Ты молодец, — медленно кивнул он, тщательно подбирая слова. — Все правильно сделала.

— Ну да, особенно попытка убить ужастика выглядит верхом правильности и торжества разума. — Я болезненно скривилась.

— Убить оружием? Да, — непререкаемым тоном заявил он. — И, кроме того, не убила же и очень быстро остыла. Отец тобой гордился бы.

Я медленно кивнула. А потом вдруг всхлипнула, уткнулась носом в подмышку великана и тихо пробормотала:

— Мне его не хватает, Лар. Очень…

— Я знаю, котенок. Нам всем его не хватает, — ответил он. Потом вздохнул, аккуратно перетянул меня к себе на колени, бережно обхватил огромными лапищами и стал баюкать, как маленького ребенка. Кажется, он даже тихонько мурлыкал что-то вроде колыбельной.

Проснулась я в своей постели под одеялом, по ощущениям — где-то перед рассветом. Видимо, когда уснула, Лар меня сюда отнес, он же — раздел и укрыл.

Быстро оделась, чутко прислушиваясь к окружающему миру. Лар наверняка вчера засиделся с книжкой и еще не проснулся. Кана если и встала, то возилась на кухне, и выскользнуть наружу незамеченной ничего не стоило. До пробуждения Ларшакэна, означающего всеобщий завтрак, у меня часа полтора, как раз можно добежать до проклятого трактира и перекинуться с северянином парой слов. Это если он не спит. А если спит… Ну, рен Ла’Марташ окажет мне небольшую услугу и передаст постояльцу мое заключение.

В столь раннем визите была еще одна польза: прогуляюсь по холодку и вытряхну из головы остатки вчерашних снов, воспоминаний и успокаивающего зелья, делающего тело вялым и малоподвижным.

Баладдар просыпается рано, с рассветом, и быстро затихает на закате. Здесь почти нет ночной жизни; только в трущобах, льнущих к стенам, отделяющим город от мертвого и безжизненного на первый взгляд плато, в темноте начинается самое интересное. Но то — трущобы, обитатели которых до боли напоминают крыс, загодя чующих приближение врага и прячущихся по неведомым щелям.

Высокая стена, укрепленная магическим периметром, обычно ненадолго задерживает Серых, поэтому обитатели ближайших к стене районов первыми принимают удар. От стены начинается путаный лабиринт улиц, напичканных ловушками, причем среди горожан давно ведется негласное соревнование, кто придумает наиболее хитрую и эффективную западню.

Каждый дом тут представляет собой маленькую крепость. Никакого дерева, только серый тусклый камень. Окна верхних этажей — узкие бойницы, из которых так удобно вести огонь по бегущим по улице существам. Лестницы в домах — легкие, хрупкие, разваливающиеся от хорошего пинка в нужное место.

И, наконец, последний рубеж обороны — ратуша, названная так скорее по привычке и мало напоминающая сходные строения в других городах. Разве что часы, но и те с подковыркой: мощный артефакт, именуемый «Недреманное Око», надежное средство массового оповещения. Ратуша же представляет собой мощный, хорошо укрепленный замок или, вернее, не замок в полном смысле, а одинокую башню без внутреннего двора и хозяйственных построек. Она предназначена не пережидать осаду, а укрыть за высокими стенами от одного-единственного удара. Впрочем, за все время существования города в настоящем виде Серые лишь однажды дошли до ратуши и до единого полегли на брусчатке под шквальным огнем и мощными охранными чарами, которыми пропитана здесь сама мостовая.

Когда я ступаю по этим зеленоватым камням, всегда чувствую благоговейный трепет, ощущая скрытую до поры мощь дремлющего Зверя. Мало кто из жителей этого города догадывается, что охраняет их покой на последнем рубеже обороны, и уж вовсе никто не знает точно, но оно и к лучшему. Наш народ нельзя назвать пугливым, но жить в жерле чутко дремлющего вулкана — удовольствие на редкость сомнительное. Ощущают неладное здесь только люди с магическим даром. У меня он слишком слабый для колдовства, но зато достаточный для оружейного ремесла.

Я знаю только старую легенду, рассказанную отцом. Будто великий маг, предок нынешнего правителя, несколько веков назад, в пору первого нападения этих тварей, желая защитить город, призвал какую-то тварь из-за пределов мира и привязал к здешним камням, чтобы она хранила покой жителей. Хотел раскинуть защиту на весь город, но то ли тварь оказалась недостаточно сильной, то ли — маг.

Зачем Серым, полуразумному дикому племени, так нужна ратуша, не знает никто. Зачем они раз за разом рвутся к центру, будто намереваются его захватить? Словно люди, ведущие военную кампанию по всем правилам и желающие не уничтожить, но установить свою власть над городом. Единственное объяснение, которое существует у местных жителей и кажется достаточно правдоподобным — их ненависть. Серые, ворвавшись в поселение или наткнувшись на отряд, не успокаиваются и не движутся дальше, пока не вырежут всех до единого. А может, они куда сильнее ненавидят этого загадочного обитателя ратуши?

Безымянный проклятый трактир располагается неподалеку от Рыночной площади, во вливающемся в нее переулке. Непосредственно на площади стоят только муниципальные общественные заведения вроде библиотеки, Дома гильдий и филиала Сечения Сферы, магического университета.

В обеденном зале оказалось достаточно людно, и, к моему удовольствию, среди ранних пташек присутствовал северянин, белой вороной нахохлившийся в углу и безжалостно расправлявшийся с завтраком. Я кивнула поднявшему глаза владельцу заведения, по сложившейся традиции обретавшемуся за стойкой, он кивнул в ответ.

Пожалуй, тут я и позавтракаю.

— Доброе утро, — поздоровалась, подходя к заказчику.

— Нойшарэ! Приятный сюрприз, здравствуй. Садись, — широким жестом пригласил он. Я без возражений плюхнулась на стул напротив. — Судя по личному визиту, ты согласна?

— Да, — подтвердила, не тратя времени на расшаркивания. — Интересный заказ, просто физически не способна отказаться. — Я изобразила слабое подобие улыбки, собеседник настороженно нахмурился:

— Если ты опасаешься, что тебе может угрожать…

— Нет, это не связано с тобой. Просто местные удивительно живучие суеверия, что большие неожиданности несут большие проблемы. Да и так, в общем. — Я неопределенно поводила рукой в воздухе.

— Что-то случилось? — проницательно уточнил Таллий.

— Скорее, нехорошее совпадение. Можно задать вопрос? — наконец, решилась я. Он удивленно вскинул инистые брови и кивнул. — Ты вправе не отвечать, на мое решение относительно заказа и на качество исполнения твой ответ не повлияет, — на всякий случай предупредила я, потому что вопрос был довольно бестактный и недостойный профессионала. — Для чего нужно это… оружие? Что это вообще такое?

Собеседник растерянно вскинул брови, разглядывая меня с недоумением.

— И все? — уточнил и усмехнулся. — На этот вопрос я легко отвечу. Это обрядовый предмет моего народа. Много лет назад оригинал был безвозвратно утерян. Совершенно безвозвратно, точнее, физически уничтожен, и если примерное описание внешнего облика сохранилось в памяти народа — существует множество рисунков и набросков — то с надписью по древку возникли трудности. Насколько я понимаю, это один из очень древних и безнадежно мертвых языков, и никто из живущих теперь не знает, что именно там написано. Была проведена огромная архивная работа по поиску хоть каких-то материалов, а открытие, как водится, сделали случайно. Один юноша, обучавшийся в столице, нашел в университетской библиотеке дневник некоего безвестного дотошного торговца, где приводилось точное изображение вязи, сопровождавшееся горделивым сообщением, что было чертовски трудно передать все до последней точки, но зато даже хозяева скипетра не нашли подвоха. Сведения перепроверили всеми доступными методами и вязь признали подлинной.